Ордынский волк. Самаркандский лев

– Эмир Тимур передает владыке Юсуфу Суфи от чистого сердца самую красивую и спелую дыню!

И уехали. Ворота открылись. Дыню забрали. Принесли владыке. Юсуф Суфи долго и с отвращением смотрел на подаренную дыню, потом сказал:

– Клянусь Аллахом, она отравлена. Выбросите ее в ров.

– А что делать с блюдом?

– Не знаю! – раздраженно рявкнул тот. – Отдайте его командиру стражи на воротах! Только пусть хорошенько его помоет, прежде чем укладывать на него фрукты или сладости!

Один из его воинов взобрался на крепостную стену и швырнул прекрасную дыню в ров. Блюдо отдали начальнику стражи, который очень обрадовался подарку. Но приказал его тотчас помыть.

Юсуфу Суфи, отказавшемуся от поединка, нужно было исправлять положение. Он сказал, что потянул на охоте правую руку и пусть за них дерутся бахадуры. На следующий день в середине между двумя крепостями произошла жаркая схватка. По сотне человек с каждой стороны. Много было убитых и раненых. В конечном итоге хорезмийцы бежали и скрылись на стенами Ургенча. Друг и соратник Тимура бахадур Элчи Буга был тяжело ранен, а другой дорогой ему воин Навширван скончался от ран. Тимуру было жалко своих друзей.

Наконец ему надоел этот нелепый диалог двух враждующих государей, он приказал соорудить катапульту и бить в то место, где, судя по рассказам, стоял дворец Юсуфа Суфи. Катапульта била с превосходной точностью, без остановки, камни подвозились регулярно, и через сутки от дворца остались только развалины. Юсуф Суфи к тому времени уже перебрался в другое место. Началась изнурительная осада, катапульты без остановки били в стены крепости. Под эти методичные удары, вздрагивая ежеминутно, Юсуф Суфи и приказал долго жить – у несчастного не выдержало сердце. Осада Ургенча длилась три месяца и шестнадцать дней, после чего в проломы устремились воины Тимура. Город был предан разграблению. Но тотальной резни в отместку за долгую осаду в этот раз не было.

Тимур еще перед решающим штурмом сказал:

– Помните, бахадуры, ни один волос не должен упасть с головы богослова, ученого мужа Ургенча или умелого ремесленника! Они нужны мне живыми.

Город был покорен, богословы, ученые мужи Ургенча и умелые мастера были отправлены в Самарканд и по большей части в Шахризаб. Тимур решил сделать из родного города, где он родился и который любил всем сердцем, второй город-сад. Если Кеш и будет уступать Самарканду, то ненамного.

После Хорезма взгляд великого государя упал на древний Герат. Он уже подчинился Тимуру, но лишь номинально. К его владыке султану Малику Гияс ад-Дину предусмотрительный Тимур и послал своего друга и полководца Хаджи Сайф ад-Дина. Тот увидел, что Герат возводит новые стены и укрепления, запасается хлебом, и все понял. После очередного пира он тайком покинул город и вернулся в Самарканд.

Тимур тяжело вздохнул:

– Почему никто из этих правителей не понимает, что рано или поздно я войду в их города? – Они говорили с Сайф ад-Дином с глазу на глаз. Тут и открылось многое для первого из полководцев Тимура, что таит в сердце его друг и государь. – Я не хочу мириться, мой верный Сайф ад-Дин, с этими куклами в золотых халатах. Кто им сказал, что мы равны? Почему у них недостает разума сразу поклониться мне и получить от меня дары? Я даже брать у них много не буду, разве что чуток пороюсь по закромам! – хитро и зло усмехнулся он. – Выкажете мне почтение, будьте при мне, когда того требуют обстоятельства. Это все! – Он отрицательно покачал головой: – «Султан – тень Аллаха», так говорят мудрецы. Мир не такое место, чтобы на него претендовали двое. Если будет так, то будет и вечная вражда, и вечное кровопролитие. Наш родной Мавераннахр погибал от междоусобий, люди бежали из него, как будто в него вошла чума, а теперь это процветающий богатый город, куда стремятся все! Как же просто это понять, Сайф ад-Дин!

– Ты знаешь, я много думал, пока странствовал, пока жил в Мекке. Пока молился днями напролет. Я принимаю тебя именно таким, – признался его полководец, – тенью Аллаха на земле.

Они возлежали друг против друга на подушках, пили вино и шербет, закусывали жареным барашком, пахлавой, фруктами и миндалем, халвой и рахат-лукумом.

– Знаю, мой друг! – отозвался Тимур. – Но ты – избранный. Все мои верные бахадуры – избранные! Но люди в большинстве своем неразумны. Они словно бараны. Даже не говорят – блеют! А владыки, сидящие по крепостям за высокими стенами, еще хуже – они похожи на индюков. Гордых и глупых! Они подчинены страстям и гордыне. Этим неразумным все приходится доказывать и брать силой. А так все просто: «Создатель мира – один Бог, и в мире должен быть один царь». И все тогда встанет на свои места, и земля – хоть и грешное место, но будет созвучна небесам! И Аллах возрадуется своим детям! Выпьем за это, мой верный Сайф ад-Дин!