Орджоникидзе

Призвав на помощь низших служащих и курьеров, подкрепив их двумя взводами красногвардейцев, заставили военную охрану банка отступить. Под взведенными курками кассир согласился выдать требуемую правительством сумму. Но тут… Горбунов сделал паузу, не выдержал, улыбнулся.

— Затруднение вышло с мешками для денег. Мы ничего с собой не взяли. Кто-то из курьеров, наконец, одолжил пару старых больших мешков. Мы набили их деньгами доверху, взвалили на спину и потащили в автомобиль.

Ехали в Смольный, радостно улыбаясь. В Смольном также на себе дотащили наше богатство в кабинет Владимира Ильича. Его не было. В ожидании я сел на мешки с револьвером в руках "для охраны". Сдал я их Ленину с особой торжественностью. Владимир Ильич принял деньги с таким видом, как будто иначе и быть не могло. Но на самом деле остался очень доволен.

В одной из соседних комнат отвели платяной шкаф под хранение первой советской казны, окружив этот шкаф полукругом из стульев и поставив часового. Особым декретом Совнаркома был установлен порядок хранения и пользования деньгами. А вы, дорогой друг, пытаетесь взывать к моим чувствам, будто я сам не понимаю, что даем вам денег в обрез, только-только доехать. В Харькове пользуйтесь своим правом комиссара украинского банка. Внешность у вас импозантная, авось произведете впечатление на господ банкиров… Кто еще с вами?

— Весь штат чрезвычайного комиссариата! — подчеркнуто важно ответил Орджоникидзе. — Четверо рабочих с Выборгской стороны.

— Ну, ну, — заключил Горбунов.

В Харькове, Екатеринославе, Херсоне, в других губернских центрах вновь и вновь повторялась петроградская история. Государственный банк Украины, его отделения и конторы на все лады разыгрывали абсолютную независимость, демонстративно не признавали декрета о национализации. Ни уговоры, ни угрозы не действовали.

Серго терпел, сдерживал себя, покуда на него не обрушились железнодорожники Харьковского узла, посланцы шахтеров Юзовки, Артемовска, Александро-Грушевска. Они сердито выговаривали чрезвычайному комиссару:

"Рабочим не на что жить, жалованье давно не платят… Почему терпите контру?!"

Пришлось прибегнуть к крайним мерам — большую часть директоров и главных кассиров отправить в Чека, двери кладовых взорвать.

Иногда Серго сам удивлялся, как это ему удается добывать миллионы — много миллионов — для армий, действовавших против Каледина, гайдамаков, позднее и против немцев; для закупки хлеба и продовольствия, для восстановления железных дорог и военных заводов, для выплаты жалованья рабочим Донбасса, Приднепровья и Криворожья, для содержания государственного аппарата..

Привычное слово "большевик", долгие годы бывшее синонимом подпольщика, агитатора, разрушителя старого, теперь все больше приобретало новый смысл. Ленин так прямо и сказал:

"Мы, партия большевиков, Россию убедили. Мы Россию отвоевали — у богатых для бедных, у эксплуататоров для трудящихся. Мы должны теперь Россией управлять".

От большевиков, работавших в национальных республиках и районах, Владимир Ильич требовал большего, еще и еще напоминал: "…нужен архитакт национальный".

В сущности, это и предопределило, почему Ленин рекомендовал Совету народных комиссаров кандидатуру Орджоникидзе на впервые учреждаемый пост чрезвычайного комиссара — полномочного представителя центра. В заранее разосланной повестке дня заседания Совнаркома этого вопроса вовсе не было. Ильич внес его неожиданно, вечером 19 декабря 1917 года, сразу после телефонного разговора с Харьковом, долгого и неприятного. Товарищи из Украинского Центрального Исполнительного Комитета снова жаловались на главнокомандующего советскими войсками на Украине Антонова-Овсеенко. Взаимные обвинения росли, как снежный обвал в горах.

На полях повестки дня Ленин сделал пометку: "Тов. Серго Орджоникидзе утвержден". На следующее утро, сразу после прихода в Совнарком, Владимир Ильич написал удостоверение, в котором подробно перечислил обязанности Серго.

Немного позже секретариат Центрального Комитета партии известил Донецко-Криворожский обком:

"Кроме тов. Антонова-Овсеенко в ваши края послан Г.К. Орджоникидзе, который сумеет, насколько мы знаем, сгладить все трения, могущие возникнуть вследствие личных черт тов. Антонова… Орджоникидзе имеет более широкие полномочия, и тов. Антонов не может предпринимать никаких шагов… помимо Орджоникидзе".

Пятнадцатого марта 1918 года Пленум Центрального Комитета партии вновь подтвердил: "Представителем ЦК на Украине является т. Серго".

Неотвратимо наседали немецкие дивизии, бесчинствовали гайдамаки, плели заговоры украинские националисты, меньшевики, эсеры, посланцы Каледина и Краснова. Вдобавок бесконечные трения, распри, дипломатические конфликты между правительством Советской Украины и "независимыми" Крымским и Донецко-Криворожским "центрами".