Орджоникидзе

И число, и умение, и внезапность — все, что обусловливает воинскую победу, было на стороне бичераховцев. Завязался неравный бой. Рабочие железнодорожных мастерских и грузинский отряд Гегечкори не подпускали мятежников к вокзалу и Курской слободке. Китайские добровольцы дрались в здании реального училища, в особняке барона Штейгеляна. Госпитальной улице, там размещалось правительство Терской республики. Они оказались в самом центре вражеских сил, в плотном кольце.

На берегу Терека, между парком и мостом, заняли рубеж молодые осетины во главе с Колкой (Николаем) Кесаевым, одним из организаторов революционно-демократической партии "Кермен". Убежденный социалист, он в поисках правды без гроша в кармане обошел Германию, Францию, Швейцарию… В честь весьма почитаемого им Карла Маркса отпустил себе лохматую шевелюру и поразительно густую бороду.

Долгими очередями из станкового пулемета Колка отгонял белоказаков, рвавшихся к кадетским корпусам. Там, в давно пустовавших дортуарах, ночевали делегаты съезда народов Терека. С ними и Серго.

Беликов бросил на немногочисленный отряд Кесаева две сотни казаков из мятежных Архонской и Тарской станиц. Тяжело раненного Колку захватили в плен. Его поспешил навестить сам Георгий Бичерахов.

"Косоротая лисица" свидетельствовала свое высокое уважение:

— Ты, Кесаев, молод, у тебя все впереди. Я мог бы тебя сделать министром! Напиши обращение к своим керменистам и вообще к осетинам-христианам, пусть поддержат мое казачье-крестьянское правительство. Тем более что ингуши наши общие враги.

Сил у истекавшего кровью, избитого Колки оставалось мало. Спорить не хотелось. Плюнул в лицо Бичерахову.

Расстреляли Колку в палисаднике за домом. Вахмистр хотел повернуть лицом к стенке, завязать глаза. Кесаев не позволил.

После гибели отряда Кесаева конница и пластуны мятежников овладели шоссе, скопились в кустарниках перед кадетскими корпусами. "Время от времени к каменной ограде и воротам подъезжали верховые, предлагали выдать комиссаров. Объявился и городской голова Цирульников. Его грузную фигуру опоясывала широкая лента с какими-то бренчащими регалиями. Цирульникова впустили внутрь. Он попросил встречи с Орджоникидзе.

— У меня нет секретов от съезда, — сказал Серго. — Пригласим руководителей всех фракций.

Вместо перебежавшего к мятежникам Фальчикова сильно поредевшую казачью делегацию представлял батареец Волгского полка Александр Дьяков. В родной станице Марьинской священник проклял его, господа старые казаки приговорили "предать земле". Александру удалось бежать в ночь перед казнью. Тогда станичный атаман приказал на майдане перед правлением расстрелять мать Дьякова…

— Слава всевышнему, — провозгласил городской голова. — С анархией узурпаторов власти и диктатурой насильников покончено. Многострадальный Владикавказ возвращен в руки истинных патриотов.

— Прошу прощения, — вмешался Серго, — зачем поганите святое слово "патриот"? Или вы не знаете разницы между негодяями и патриотами?

Цирульников шумно выдохнул. Демонстративно отвернулся от Серго. Сердито продолжил:

— Я позволю себе ответить словами, нашего высокочтимого лидера, господина Струве. В одной из своих высокоэрудированных статей профессор гениально определил: "Быть патриотом — значит любить свое отечество как частную собственность"…

— Покорно благодарю, — склонил голову Серго. — Откровенничайте дальше. Выкладывайте, зачем вас прислали к нам, не любящим частной собственности.

Ничего особенно неожиданного городской голова не предложил. Дума собирается чествовать освободителей Владикавказа. Желательно, чтобы в торжественной церемонии приняли участие и делегаты съезда, за исключением комиссаров, ингушей и китайцев. Неприемлемо также присутствие чеченцев и евреев.

— Сопротивление должно быть прекращено немедленно. Все оружие надлежит сложить у раскрытых ворот кадетских корпусов, — уточнил Цирульников. Его, не теряя времени, выставили. Вдогонку Орджоникидзе бросил:

— А за вырубленные каштаны я с вас, Цирульников, строго спрошу. Второй раз предупреждаю!

Наступала развязка. Казаки начали штурмовать кадетские корпуса. Несколько раз прорывались к каменной ограде. Здесь их встречали залпами из винтовок и револьверов, забрасывали гранатами. В особенно опасные моменты военный комиссар Бутырин пускал в дело последний резерв — станковый крупнокалиберный пулемет. Никому не доверяя, Яков сам вел огонь. Серго исполнял обязанности второго номера — набивал ленты, заботился о воде. Очень кстати пришлась и старая специальность фельдшера. Чрезвычайный комиссар Юга ловко и быстро перевязывал раненых.

В сумерках бой приутих. Серго надел чесучовые брюки, сатиновую косоворотку, вышитую петушками и крестиками, сандалии — типичную летнюю одежду владикавказцев. Коротко остриг непокорную шевелюру и низко нахлобучил бабарку — белую войлочную шляпу. Покончив с туалетом, отправился вместе с Александром Дьяковым в разведку.[65] Хотелось самому во всем убедиться, прежде чем осуществить давно задуманное.