«Ореховские» круче «Сицилийских». История московских организованных преступных сообществ

— Не тяжело было все время лишать людей жизни?

Он пожал плечами:

— Я солдат и привык выполнять приказы.

Крутые в простое

Когда сотрудники отдела по заказным убийствам МУРа всерьез принялись за ореховско-одинцовскую группировку, ее члены, привыкшие безнаказанно творить чудовищные дела в столице, долго не могли опомниться. На допросах в тюрьме, они с удивлением признавались: «Ну, ребята, вы даете! Такого мы никак не ожидали, чтобы кто-то посмел нас так разметелить!» А когда узнали, что разгром бандитской армии — дело нескольких муровцев, вообще остолбенели от изумления.

И впрямь, они привыкли к взаимовыгодному сотрудничеству с местными отделениями. Одинцовская милиция была далека от главного смысла жизни бандитов — убийств. Недаром муровцы быстро поняли, что у местных коллег поддержку найти трудно, и работали самостоятельно на чужой территории на собственный страх и риск.

Восемь буторинцев, обвиняемых в бандитизме и убийствах, совершенных с особой жестокостью, предстали перед Фемидой.

Что интересно — никто из близких родственников и родителей за время следствия ни разу не обратился с вопросом: за что и почему наш сын, брат, племянник сидит в тюрьме? Что он натворил?

А, между прочим, проверка обвиняемых показала, что в основном все парни из трудовых семей. В Одинцове многие из них — дети строителей метрополитена. Что называется, происходят из честных рабочих семей. Почему же судьба собственных детей никого не интересует? Либо все знали и закрывали глаза, а теперь поняли, что отпрыск будет наказан по заслугам. Либо привыкли бояться дружков, что посещали сына, а в маленьком городке все быстро становится известным, и предпочитали по рабской привычке придерживаться правила — моя хата с краю. Может, пронесет.

А может, — и это уж совсем плохо, — не одобряют наши люди действий Центророзыска. Есть и такая позиция: в этой жизни правы те, кто вырывает кусок из чужого рта даже ценой отнятой жизни. В таком случае соглашательские действия местной милиции более понятны обывательской психологии. Мол, государство само воровское и беспощадное, оно сделало жизнь такой и не ему судить тех, кто выживает.

Понятно. Только тогда почему сами родители не бросили свой тяжелый труд проходчиков тоннелей и не пошли на большую дорогу убивать прохожих?

На глазах происходит перерождение человеческой натуры, и общепринятые нравственные понятия, отличающие нас от животных, стремительно теряют смысл. К таким мыслям приводит поведение родственников тех, кто сидит.

Но вот еще одна сторона этого дела, тоже непривычная и режущая сознание. Безразличие общественности ко всему, что происходит вокруг, культивированная запуганность по принципу «лучше не высовываться».

Десять убийц разыскивались сыщиками МУРа. Те, кто успели затаиться. Обычно преступники в бегах как-то себя проявляют. Уезжают или переезжают из одной квартиры в другую, мелькают здесь и там, и, в конце концов, попадают в «фокус объектива».

Эти растворились в неизвестности. Они замерли на снятых московских квартирах. И не высовывали нос. Квартиры были сняты на подставных лиц другими людьми. В каждой съемной квартире тут же была поставлена металлическая дверь. За ней полная тишина.

О таком жильце по найму можно только мечтать. Никаких конфликтов. Да и откуда они возьмутся, если таинственные жильцы целые дни проводят за компьютерными играми. Очень редко и в основном в неурочное время их посещают такие же таинственные личности. Они приносят $300 в неделю от коммерсантов, которые потеряли бандитскую «крышу» и никак не могут свыкнуться, что ореховские больше не вернутся. Тем более что из тиши снятых квартир их достают тревожными звонками: «Мы еще поднимемся и доберемся до вас, так что лучше не ссориться».

Коммерсант без «крыши» — как рак-отшельник без раковины. У каждого коммерсанта две «крыши»: бандитская и милицейская. Теперь они просят защиты у милицейских, но деньги по-прежнему посылают ореховским, потому что призраки кровавых трупов не покидают коммерсантов во время ночных сновидений. Слишком убедительной была школа Буторина.

Даже когда переловят всех волков из Орехова и Одинцова, экстрадируют в Москву из Испании Буторина и Полянского и воздадут по заслугам всему бандитскому братству, еще долго страх, как ржавчина, будет разъедать людские души. И государство этому способствует, оно, как и бандиты, рэкетирует, грабит и подавляет личность. Неужели мы никогда больше так и не разогнемся, не расправим плечи и не вздохнем полной грудью?

В сумерках Орехова-Борисова отчетливо проступают контуры медведковской ОПГ

Так повелось — стоит МУРу «зацепить» банду или организованное преступное сообщество, как за ним на липкой ленте тянутся такие сюрпризы, что у оперов глаза на лоб лезут.

Уже быльем поросла притча о том, как МУР громил одну из первых организованных групп Крючкова — Ламиташвили в Люберцах.