Орел и полумесяц (СИ)

…Адская жажда гнала его вперед, в ночь. Это превращение, также как и недолгое пребывание в царстве мертвых, на самом деле, были предусмотрены им. Он всегда просчитывал все свои ходы на много шагов вперед, и этот случай не был исключением. Но его предали собственные чувства. После удара кинжалом от того, от кого он все же не ожидал получить его — от своего покровителя и, если угодно, совратителя Ареса, Юлий в очередной раз задумался о непостоянстве дружбы, о том, что величайший враг прячется там, где ты будешь меньше всего его искать. Вероломный бог предал его, предпочтя ему Зену. Этого следовало ожидать, но удивить Цезаря, которого, казалось, уже ничем не удивишь, Аресу удалось. И пусть такой исход был почти что предусмотрен им, умирая он вдруг испугался того, что не сможет вернуться ОТТУДА, не вернется к любящей Наджаре и к жизни — веселой, деятельной и трудной. Он бы тогда заплакал, если бы еще мог, но все произошло слишком быстро и времени у него не хватило даже на это. Потом он долго шел по какому-то темному туннелю, пока не увидел в конце его яркий свет и два сияющих силуэта, преобразившихся в его родителей. Здесь они вновь были молодыми, красивыми, здоровыми и счастливыми. Они нежно обнимали его, жалели и все ему прощали, ибо нет того греха, которого не простили бы отец и мать. Напротив, они сами просили у него прощения за то, что не смогли его уберечь от жестокого и развращенного мира, убивающего душу едва вступающего в жизнь юного существа тем скорее, чем лучше и чище она есть. Душа Юлия наконец нашла покой и умиротворение. Единственным, что смутило его и на какой-то миг опечалило было то, что Марка Брута в этом месте не оказалось… А он ведь так хотел увидеть друга вновь и получить его прощение. Находясь ТАМ, он позабыл даже о том, что тайно встретившись с Автоликом, велел ему предложить в случае его, Цезаря, убийства свои услуги Наджаре и рассказать ей о Некрономиконе — запретной книге, о которой император узнал незадолго до этих событий, беседуя с одним жрецом. Расчет Гая Юлия оказался верным, и Наджара, проведя ритуал, смогла вытащить его с того света. Он стал могущественным высшим вампиром, как и хотел. Теперь чтобы стать еще сильнее и избавиться от вечной жажды крови и боязни солнечных лучей ему предстоит сделать еще один шаг… Но он не ожидал, что его боль по возвращении в мир живых будет такой сильной…

Внезапно, звериный нюх вампира уловил запах добычи.

— Наконец-то свежая кровь! — громким шепотом сказал себе Гай.

Вот его жертва подходит поближе… Что это? Подружка Зены идет к нему в руки! Чудесно! Жаль, что дальнейшего королева воинов не увидит…

Гай остановился перед Габриэль, и увидел на ее хорошеньком личике выражение страха. Ему вспомнились те сладостные мгновения наслаждения и даже счастья, которые она подарила ему когда-то в Британии. Сердце его всегда было в сущности добрым, и перемена сущности не изменила этого. Гай Юлий передумал убивать девушку, вместо этого в голову его пришла другая мысль.

— Цезарь… — пролепетала Габриэль. — Ты… ты жив?

— Живее всех живых, — насмешливо проговорил он, обнажая в похожей на оскал улыбке, острые, словно лезвие бритвы, клыки.

Закричав от ужаса, девушка хотела броситься наутек, но Гай устремил на нее свой гипнотизирующий взгляд, и ее ноги буквально приросли к земле.

— Смотри мне в глаза… будь во мне! — медленно, проникновенным голосом проговорил высший вампир.

Габби замотала головой, пытаясь противиться наваждению, но потом стала послушно смотреть в его глаза и сама пошла ему навстречу. Гай Юлий притянул девушку к себе и стал целовать ее нежную шейку. Затем глаза его полыхнули желтоватым пламенем, которое иной раз устрашало находившихся рядом с ним людей, даже тогда, когда он еще не был вампиром, и он вонзил зубы в яремную вену жертвы. Цезарь принялся жадно лакать ее молодую горячую кровь, но вовремя остановился, поняв, что выпил уже достаточно, и жертва может умереть, если он не прекратит свое пиршество. Он разодрал ногтями свою грудь так, что проступила темная кровь, похожая на кровь мертвеца.

— Пей, — велел он Габриэль.

Та стала покорно слизывать ее. Мгновение спустя глаза ее поменяли свой цвет, став зелеными как у кошки, и их зрачки расширились. Новообращенная вампирша улыбнулась, показав такие же как у Гая клыки.

— Крови… — прошипела темная Габриэль. — Я жажду крови!

***

Тем временем, в Греции события продолжали идти своим чередом. Царица богов взяла Зену за руку.

— Не волнуйся, сейчас мы перенесемся к моему сыну Гефесту. — сказала она, и Зена, не успев даже глазом моргнуть, очутилась под землей, в кузнице бога Гефеста.

Зена огляделась по сторонам. Здесь были разбросаны различные предметы и множество превосходного оружия, завладеть которым захотел бы ни один царь. В центре помещения находился кузнечный горн, в котором горело божественное пламя.

— Подойди поближе, — сказала ей Гера, — и протяни руки к пламени. Ты почувствуешь, как его сила вливается в тебя. Это недоступно простым смертным, но в тебе течет кровь моего внука, и поэтому ты сможешь вобрать в себя ее.