Орел, Кецаль и крест

Вскоре после испанского завоевания какой-то представитель знатного какчикельского рода Шахила (очевидно, отец упоминаемого ниже Франсиско Эрнандеса Арана) написал на родном языке, но пользуясь уже алфавитом Парры, предания и историю своего народа. Возможно, что в этом ему помогали несколько других членов его рода, добавляя, а может быть, и вписывая собственноручно различные события. Первым из таких соавторов, в дальнейшем (около 1560 г.) регулярно ведущим хроникальные записи, был Ф. Э. Арана (приблизительный год рождения— 1505), внук правителя какчикелей Хуника. Рукопись эта постепенно превратилась в своеобразный дневник жизни индейской общины в Солола, куда записывались даты рождения и смерти жителей селения, имена должностных лиц, земельные споры, пожары и землетрясения, прибытие в Солола различных чиновников, общинные расходы, затмения солнца, помощь нуждающимся членам общины и др. Последняя запись, в которой упоминается имя Ф. Э. Арана, датирована декабрем 1581 г. С 1583 г. в тексте появляется имя Франсиско Диаса, потомка правителей какчикелей Ошлахух-Ции. Он вел записи до 1604 г., на котором обрывается текст летописи. Возможно, какое-то количество заключительных страниц потеряно, так как к первоначальной рукописи были приложены и другие документы, при переписках вошедшие в текст.

«Летопись какчикелей» — один из наиболее ценных письменных источников по истории и культуре индейских народов горной Гватемалы. Сведения, содержащиеся в первой части, помогают понять как политическую историю какчикелей и киче до испанского завоевания, так и некоторые черты их культуры. Материалы второй части ярко освещают появление в стране испанцев, драматические события завоевания и постепенное укрепление колониальной системы.

Тонатиу — бог солнца

Вместе с тем «Летопись какчикелей» интересна и как чисто литературный памятник. В отличие от «Истории чичимеков» Ф. де Альва Иштлилшочитля, где автор впервые в истории культуры Латинской Америки попытался совместить индейскую и европейскую традиции, какчикельское произведение продолжает чисто индейскую линию развития даже в изложении событий после конкисты. Это очень сжатая, лапидарная проза, полная внутреннего драматизма, несмотря на кажущуюся беспристрастность составителя. В первой части еще явственно чувствуется та же скудость иероглифического прообраза, которая отмечалась выше при характеристике хроник юкатанских майя. Вот характерный пример:

Затем они пошли к месту, названному Теосакуанку, они все пришли туда, а затем перешли в другое место, названное Меахаух, где они собрались вместе. Затем, оставя Меахаух, они достигли другого места, называемого Вальваль-Шукшук, где они отдыхали. Они еще раз собрались и, уйдя отсюда, прибыли на места, называемые Тапку и Оломан^{28}.

Иной характер имеет отрывок из второй части о поведении Альварадо среди какчикелей:

И тогда Тунатиух[5] попросил одну из дочерей повелителя, и владыки дали ее Тунатиуху. Потом Тунатиух попросил у повелителя денег. Он пожелал, чтобы они дали ему много (драгоценного) металла, их сосуды и короны. И так как они не дали их ему сразу, Тунатиух рассердился на повелителей и сказал им: «Почему вы не принесли мне металла? Если вы не принесете с собой все деньги племен, я сожгу вас и я повешу вас», — сказал он повелителям. И затем Тунатиух приказал им заплатить тысячу двести золотых песо. Повелители пытались уменьшить сумму, и они начали плакать, но Тунатиух не согласился и сказал им: «Достаньте металл и принесите его в течение пяти дней. Горе вам, если вы не принесете его! Я знаю свое сердце!». Так он сказал владыкам^{29}.