Орел, Кецаль и крест

Этим событием заканчивается вторая часть «Пополь-Вух».

Очень интересен вопрос об изобразительных материалах, иллюстрирующих эту часть эпоса. Долгое время считалось, что их в искусстве майя вообще нет (рассматривались материалы классического периода). Теперь это положение кардинально изменилось. Американский археолог М. Ко склонен считать большинство сцен на расписной керамике майя классического периода иллюстрациями к «Пополь-Вух», в особенности к пребыванию близнецов в Шибальбе. Более того, он полагает, что все они в совокупности представляют собой нечто вроде «Книги мертвых» — египетского сборника заупокойных формул.

На наш взгляд, установка М. Ко чересчур категорична. Во-первых, целый ряд сцен на полихромной керамике майя явно относится к другим жанрам (дворцовые сцены, боевые и пр.). Во-вторых, даже если они относятся к сказанию о подвигах близнецов (а он был широко распространен не только в Центральной, но и Южной Америке), то вовсе не обязательно, что они отражают именно версию киче. В-третьих, наконец, надо учитывать, что древним культурам вообще было свойственно различие в подаче мифа в словесном материале и памятниках изобразительного искусства^{57}.

Начало третьей части возвращает нас к прерванной истории сотворения мира.

Боги-творцы, неудовлетворенные своими прежними попытками создать человека, решили на этот раз использовать в качестве материала кукурузу. Вначале они не знали, где достать ее, но лисица, койот, попугай и ворона помогли им, указав местность Пашиль. Из зерен размолотой кукурузы и были созданы четыре первых человека, но они оказались слишком разумными и проницательными. Это не понравилось богам, и Хуракан навеял на их глаза туман, после чего многое в мире стало для них тайным и непонятным. Во время их глубокого сна боги создали четырех женщин, ставших подругами первых людей. Эти четыре пары и были предками народа киче. Все это происходило еще до появления (= создания) солнца. После его восхода прародители отправились из Тулана в странствования и в конце концов прибыли на территорию Гватемалы.

Далее, как уже говорилось выше, излагается история киче и других народов.

Даже в этом кратком пересказе чувствуется неоднородность эпоса или его какая-то необычно сложная структура, понять которую сейчас невозможно. Эту особенность «Пополь-Вух» пытались объяснить по-разному, об этом и до сих пор ведут спор исследователи. Думается, что к разрешению подобных вопросов лучше вернуться после изложения истории рукописи памятника.

«Пополь-Вух» был обнаружен монахом-доминиканцем Ф. Хименесом, занимавшим в 1701–1703 гг. должность настоятеля церкви в маленьком гватемальском городке Санто-Томас-Чувила (или Чичикастенанго). Хорошее знание языка киче и горячий интерес к доиспанскому прошлому Гватемалы позволили ему оценить всю важность и значимость найденного им литературного памятника. Хименес переписал индейский текст, перевел его и неоднократно использовал в своих работах по истории древней Гватемалы. Однако подлинный текст Хименеса до нас не дошел, мы знаем его по копии, сделанной в 1734 г., вскоре после смерти первооткрывателя. В 1855 г. Брассер де Бурбур обнаружил эту копию и опубликовал ее в 1861 г. с переводом на французский язык. Именно с этого издания и начинается знакомство исследователей с эпосом киче.

Оригинал «Пополь-Вух» был написан в Санта-Крус-Киче около 1550–1555 гг. Датировка эта может быть уточнена двумя фактами: использованием для записи алфавита де ла Парры (как мы помним, изобретенного в 1545 г.) и упоминанием о знатном индейце доне Хуане Кортесе как о живом. О последнем мы знаем, что он стал ах-попом-камха в 1524 г. и умер около 1558 г.

Составитель или автор «Пополь-Вух» был членом правившего у киче рода Кавек, так как он дает историю киче именно с точки зрения этого рода. Это становится совершенно ясным, если сравнить текст памятника с «Родословной владык Тотоникапана» — единственным другим документом рода Кавек, с одной стороны, и с документами родов Нихаиб и Там — с другой. Автор эпоса безусловно не Диего Рейносо — творец «Родословной», как считают некоторые исследователи, но он принадлежал несомненно к той же группе «чахалей» (стражей), получившей образование в миссионерской школе.