Орел в песках

— Какое-то время он пытался поддерживать движение в Иерусалиме. Но священники наняли людей выследить его, убили его жену и сыновей. Симеон сбежал из города и скрылся. Несколько лет назад он снова объявился тут и с тех пор путешествует по этим землям. Он общается с последователями моего сына, хотя здесь я вижу его редко. Не так часто, как хотелось бы. Он добрый человек. Добрый и отзывчивый; надеюсь, когда-нибудь он решит осесть и посвятит себя чему-нибудь. — Мириам улыбнулась.

— Значит, ему можно доверять, — полувопросительно заметил Катон.

Мириам кивнула.

— Ты можешь ему доверять.

— Хорошо. Это мне и нужно было знать. Ну и еще — где прячутся Баннус и его люди?

Мириам резко посмотрела на Катона.

— Я не знаю, где его лежбище, центурион. И даже если бы знала, не сказала. Если я спасла тебе жизнь, это еще не значит, что я на твоей стороне. Я так же не выдам Баннуса тебе, как не выдала тебя ему. Если появится возможность, я всеми силами постараюсь убедить Баннуса и его сторонников прекратить борьбу и вернуться к семьям. Ни я, ни мои люди не участвуем в вашей битве. Прошу тебя, оставь нас в покое.

— Я бы с удовольствием, — тихо ответил Катон. — Вы и так уже достаточно натерпелись. Но дело в том, что я не уверен, удастся ли вам остаться в стороне. В какой-то момент придется выбирать, с кем вы, пусть даже для спасения собственной жизни. Этот момент может настать раньше, чем ты предполагаешь. На твоем месте я подумал бы над этим.

— Ты считаешь, я еще не надумалась? — устало спросила Мириам. — Я думаю об этом каждый день, и все время спрашиваю себя: как поступил бы Иегошуа?

— И?

— Не знаю. Он бы сказал, что не надо участвовать в этой войне. Что мы должны словом бороться за мир. Но что делать, если слов никто не слушает? Иногда мне кажется, что Симеон прав.

— А что он говорит?

— Что иногда не получается бороться словом и приходится воевать.

— Воевать за мир? — Катон улыбнулся. — Не понимаю, как такое может быть.

— Я тоже, — засмеялась Мириам. — Вы, мужчины, не слишком следите за логикой, когда излагаете свою мудрость. В общем, Симеон сказал, что смысл будет, когда время придет.

Катон пожал плечами. Все это звучало, как обычная мистическая чепуха, возникающая каждый раз, когда смешиваются политика и религия. Одно было понятно: Баннус не похож на человека, с которым можно договориться, его столкновение с Римом неизбежно. Сейчас оставалось только подавить восстание и добиться, чтобы Баннус не выжил, чтобы в будущем доставлять новые беды.

Катон поднялся.

— Мне пора. Нужно догнать патруль до темноты. Я только хотел попросить прощения за то, что произошло. Центурион Макрон скоро примет командование Второй Иллирийской когортой. Он проследит, чтобы с твоими людьми обращались по справедливости. Обещаю.

— Спасибо, Катон. Но что будет до тех пор?

— Префект Скрофа продолжит командовать.

— И насилие над окрестными деревнями продолжится?

Катон беспомощно пожал плечами.

— Пока он командует, он волен творить что пожелает. Я постараюсь смягчить удар.

— А почему твой центурион не может сместить Скрофу прямо сейчас?

— Нельзя. — Катон нащупал под туникой футляр со свитком. — Нельзя без должного подтверждения. Оно скоро должно прибыть.

— Тогда лучше помолись, чтобы оно пришло быстро, прежде чем Баннус и его друзья-парфяне поднимут мятеж. Если это случится, тогда да поможет нам бог.

Глава 14

— Мы так и будем стоять и смотреть? — сердился Макрон.

— Конечно, — кивнул Постум. — Мы предложили им нашу защиту — они отказались. В следующий раз дважды подумают, стоит ли отвергать наше предложение.

— В какой следующий раз? — Макрон вытаращился от удивления. — Не будет следующего раза. Их там уничтожат… — Он махнул рукой на дорогу.

Бандиты добрались до малочисленного конвоя. Охранников было безнадежно мало, и становилось ясно, что их разорвут на куски. Погонщики стремительно удирали, бросив верблюдов и драгоценный груз на милость нападавших. Купцы во всю мочь гнали своих верблюдов по дороге в сторону римского кавалерийского патруля. Постум следил за ними с улыбкой.

— Жду не дождусь посмотреть на их лица, когда я скажу им, что цена удвоилась.

Макрон повернулся к нему:

— Что?

— На этом этапе мы удваиваем цену за то, чтобы сопровождать их оставшийся путь. Не беспокойся, они согласятся платить без споров.

— И что тогда?

— Тогда мы принимаемся за дело. Бандиты хватают, что успеют, и удирают; все кончено, а очередной контракт у нас в руках. Через несколько месяцев, командир, ты будешь счастливым обладателем небольшого состояния.

— А если бандиты решат драться?

— Не решат. У нас с ними молчаливое взаимопонимание.

— Что?!

— Подумай, командир. Важно, чтобы угроза была настоящей. Если бандиты видят, что мы следуем позади каравана, они соображают, что мы позволим им провести быструю атаку. Зато если мы вступаем в дело, они знают, что мы не будем преследовать их в пустыне. Никто не несет потерь, и все в прибыли. Единственно, кто теряет, это караванные картели, и когда они в следующий раз пойдут этим путем, заплатят без разговоров.