Оренбург

Следует признать, что карательные экспедиции после налета на Оренбург были ошибочными, срывали сплочение трудового казачества вокруг Советской власти. Тем более удивительно, что основная его часть верила в нее, что, несмотря на некоторое противодействие отдельных работников губисполкома и артиллерийский обстрел станиц, началась организация красных казачьих частей в крае. Характеризуя настроения, препятствующие организации красноказачьих частей, находившийся тогда в Оренбурге В. К. Блюхер позднее вспоминал: «Я должен сказать правду, что мы в то время не сумели для себя использовать социальные явления и «процессы», которые происходили у местного населения. Мы плохо использовали казачью бедноту, казаков-фронтовиков. которые были настроены революционно и стояли за Советскую власть»[268].

В конце мая 1918 года положение в Оренбурге было весьма беспокойным: глубокую тревогу вызывали сыскавшие невдалеке белоказачьи отряды. По городу распространялись всяческие слухи. Чувствовалось, что Оренбург наводнен агентами дутовской разведки Во второй половине июня ночью рабочий патруль пытался одержать какого-то подозрительного человека, бросившегося наутек. Скрываясь, он обронил сверток, в котором оказались воззвания Дутова, призывавшие к мятежу против Советской власти 30 июня 1918 года. В связи с этим «Оренбургский церковно-общественный вестник» сообщил «о раскрытии в городе белого заговора». аресте 50 его участников и расстреле 15 из них

В начале июля 1918 года в Оренбург, оставленный красными, прибыл Дутов. Установилась террористическая диктатура. В период семимесячного пребывания Дутова в Оренбурге было расстреляно около тысячи человек, из них более четверти — казаки. То есть террор носил поистине массовый характер. Не случайно, что в ряды оренбургского подполья, боровшегося с Дутовым, вступили не только большевики, но и лучшие представители эсеров и меньшевиков и даже энесов. Из последних следует назвать видного представителя казачьей интеллигенции, редактора газеты «Казачья правда» Н Ф. Турчанинова[269]. На выборах в Учредительное собрание в ноябре 1917 года его выдвинули кандидатом от народно-социалистической партии.

На основе дутовских приказов № 2 и № 21 к смертной казни приговаривались все «принадлежавшие к большевистской партии», кто помогал «укрывательству» служащих в Красной Армии и Красной гвардии, «виновные в произнесении и чтении речей... возбуждающих к устройству и продолжению стачки на заводе, фабрике, горном промысле»[270].

В феврале 1919 года была создана 3-м войсковым кругом комиссия по оказанию помощи разоренным станицам. Она заседала в городе Троицке до июня 1919 года, испытывая гигантскую трудность в связи с отсутствием данных об убытках, нанесенных большевиками. Несмотря на неоднократные запросы и напоминания, только три станицы представили такие сведения[271]. А ведь на комиссии шла речь о распределении 25 миллионов рублей, обещанных Колчаком на восстановление пострадавших станиц. Но если большинство из них так и не откликнулись на призывы комиссии, значит, масштабы разрушений были не так велики.

Общий же ущерб, который нанесла интервенция и гражданская война хозяйству Оренбургской губернии, по подсчетам местных органов Советской власти, составил 200 миллионов рублей. Но никакими суммами не исчислить и не измерить человеческое горе, людские жертвы. И нельзя найти оправдание любому террору, любому насилию, поскольку всякое насилие гнусно.

К счастью, террор против тех. кто был некоторое время в лагере белых, а затем покинул его, не успел развернуться, так как директива Оргбюро ЦК РКП (б) от 24 января 1919 года стала известна в Оренбурге уже после ее отмены.

Да, был террор и красных и белых. Гражданская война была большой бедой и разорением для всего народа. И красный и белый террор носили ответный, в определенной степени вынужденный характер. Но в тот момент, когда Деникин подходил к Туле, когда складывалась напряженнейшая ситуация, трудовое казачество поверило в истинно народную власть, и окончательно перешло на сторону революции.

Л. И. Футорянский Деятельность городской думы во второй половине 1918 года

С вступлением дутовцев в Оренбург возобновила свою работу Оренбургская городская дума во главе с ее председателем правым эсером В. Ф. Барановским. Был тут же упразднен совет городского хозяйства, избранный на собрании оренбургских рабочих 14 февраля 1918 года взамен думы, которая, по мнению трудящихся, опозорила себя поддержкой Дутова, его мятежа[272]. Меньшевики отказались от сотрудничества в городском совете народного хозяйства. Через несколько дней после возобновления работы думы в июле 1918 года из ее состава были исключены уехавшие из губернского центра большевики И. Д. Мартынов, С. Е. Чуцкаев, а городское самоуправление пополнилось представителями меньшевиков, в том числе женой их руководителя — А. Е. Семеновой.