Орган времени

Я вдруг увидел себя совсем в другом месте, поначалу не узнавая и не понимая где. Я сидел и дышал часто и прерывисто. Я никак не мог отдышаться, хватая ртом воздух. Пот выступил на лбу, круги плыли перед глазами. Какой-то человек испуганно суетился вокруг, пытаясь привести меня в чувство, и все говорил и почти кричал, спрашивая о чем-то. Голова кружилась, сердце колотилось с бешеной частотой. Сергей Степанович – я вдруг понял, кто этот человек. И то, где я нахожусь… Это ведь его кабинет, больница… Значит… я… в настоящем?

Так вот что произошло. Я начинал приходить в себя. Хотя все никак не мог отдышаться и все плыло перед глазами, но я чувствовал, что стало легче – да, пожалуй, напряжение ушло, мне уже не нужно было прилагать столько сил, чтобы быть.

– Да очнитесь же! Что с вами? Что?! – наконец начал я различать его слова.

– Ничего… – сквозь частое дыхание проговорил я. – Уже ничего… Сейчас пройдет.

– Что случилось? – не переставал спрашивать он. – Почему вы в таком состоянии? Ведь еще секунду назад…

Он достал какой-то пузырек и, открыв его, поднес к моему лицу.

– Нюхайте.

Я почувствовал резкий запах нашатырного спирта.

– Нет, – пытаясь отвернуться, произнес я, – не надо. Сейчас все пройдет.

– Как пройдет? – возмущался Сергей Степанович, все подсовывая мне пузырек. – Я ведь вижу, что вы еле живой. Еще немного, и пора отправляться в лучшем случае в реанимацию.

– Не надо в реанимацию, – отводя рукой его пузырек с нашатырем, проговорил я, все еще тяжело дыша, но уже более или менее спокойным голосом. – Все… Уже почти все.

– Да? – Сергей Степанович недоверчиво смотрел на меня, но все-таки закрыл пузырек крышкой и убрал его.

Дыхание выравнивалось, и сердце начинало биться уже не так часто. Я понемногу успокаивался и приходил в себя. Сергей Степанович наблюдал за мной, стоя рядом.

– Ну, рассказывайте, – наконец произнес он, видя, что со мной уже почти все в порядке, – что там у вас произошло?

– А что произошло? – спросил я.

– Вы сидели, спокойно говорили со мной, а потом закрыли глаза и через секунду начали задыхаться… вот так просто, ни с того ни с сего, – он внимательно смотрел на меня. – Как я понимаю, вы были во времени? Что там случилось? Почему вы вернулись таким?

– Ничего не случилось, – пожал я плечами. – Все было тихо и спокойно. Я пробыл там около девяти часов и в какой-то момент почувствовал, что устал. Именно я, а не тот, кто в прошлом.

– Так, – кивнул Сергей Степанович, слушая меня.

– Тогда я лег спать, но когда уснул, то… не заснул. То есть уснул тот, прошлый я, а я оказался в его снах, но неспящим. Ну, как тогда – я вам рассказывал, помните? – Он снова кивнул. – Потом мне все же удалось его поднять, когда он проснулся на секунду, а дальше я сидел на кухне и пытался остаться в том времени. Настоящее вытягивало меня из прошлого, а я держался, пытаясь остаться там. Это было довольно непросто, я держался, сколько мог, а потом все-таки сорвался и оказался снова здесь.

Сергей Степанович молчал, продолжая выжидающе смотреть на меня.

– Вот, собственно, и все, – сказал я, чтобы он не ждал напрасно.

– Так, – проговорил он. – Насколько я понимаю, ваше состояние – это следствие этой борьбы со временем?

– Наверно, так.

– Угу, – он продолжал смотреть на меня, но уже не с ожиданием, а изучающе, как на некий объект, подлежащий исследованию. – То есть что-то заставляло вас выйти из времени и вернуться в настоящее?

– Да.

– А почему вы решили, что это именно так?

– Не знаю. Почувствовал. Это было несложно, ощущения довольно явно говорили об этом.

– Так-так, – Сергей Степанович достал сигарету, потом протянул мне пачку. – Будете? – спросил он.

– Нет, спасибо.

Я ощущал усталость. Перестав быть загнанной лошадью и отдышавшись, я какое-то время чувствовал себя вполне нормально, но теперь, когда последствия выхода из времени прошли, усталость начала проявлять себя. Не такая, как там, когда мне приходилось держаться за время – сейчас я просто был без сил от прошлого напряжения. Я был расслаблен, но совершенно выжат. Мое тело просило отдыха и, казалось, уже не было способно на движения.

– А как с тем, что прошлое стало вашей единственной реальностью? – поинтересовался Сергей Степанович. – На этот раз не было такого, что вы перестали различать себя из прошлого и настоящего?

– Нет, – устало проговорил я, – с этим как раз все в порядке. Там не происходило никаких сложных переживаний, все было довольно спокойно, и я не путал себя с собой, – я слабо улыбнулся.

Сергей Степанович курил, выдувая дым в сторону.

– А насчет куртки, по-моему, это бесполезная затея, – сказал он.

– Да? Почему?

– А как вы думаете, могли бы произойти изменения?

– Как? – не понял я.

– Ну, как вы себе это представляете? Вот вы сидите передо мной в одной куртке, потом перемещаетесь в прошлое, меняете ее, и что должно произойти в настоящем, если, предположим, я наблюдаю за вами во время перемещения?

Я попытался представить.

– Да, – усмехнулся я, – действительно. Не изменится же на мне куртка как в кино – сейчас одна, а потом сразу другая.

– Именно, – кивнул Сергей Степанович.