Организационная деятельность как самостоятельное преступление: понятие, виды, характеристика

Следует отметить, что в УК РФ есть ст. 241 (организация занятий проституцией) и ст. 232 (организация либо содержание притонов или систематическое предоставление помещений для потребления наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов), в которых предусмотрена уголовная ответственность за организацию деятельности, не являющейся, в соответствии с действующем законодательством, преступной, но сама организационная деятельность таковой является.

Исходя из этого организационную преступную деятельность, на наш взгляд, можно определить как предусмотренное нормами Особенной части УК общественно опасное деяние по созданию и руководству группой лиц либо по воспроизводству условий существования организаций, а также по организации действий иных лиц, преследующих преступные или деструктивные для общества цели, а в ряде случаев – участие в этой организационной деятельности.

Данное определение отличается от дефиниции В. В. Малиновского прежде всего включением в него такой важной составляющей организационной деятельности, как воспроизводство условий существования, которое, по сути, выходит за рамки создания и руководства организацией. В силу своей краткости и в то же время емкости, связанной с большей, чем у В. В. Малиновского, степенью теоретизации при сохранении практической направленности, предложенное определение, по нашему мнению, может быть использовано в качестве инструмента, позволяющего отграничить организационную деятельность как таковую от организаторской деятельности в рамках института соучастия.

Говоря о понятии организационной деятельности, стоит также обратить внимание на вопрос о необходимости выделения организационной деятельности в качестве самостоятельного института в теории уголовного права. На наш взгляд, следует исходить из того, что исследуемая тема, как было отмечено нами ранее, разделяется на две части – организаторскую деятельность в рамках института соучастия и самостоятельную организационную преступную деятельность в рамках Особенной части УК РФ. При этом в первом случае организационная деятельность, по сути, представляет собой квазиорганизационную деятельность, соучастие, в то время как организационная деятельность как таковая предполагает наличие специальной нормы в Особенной части УК РФ (см. Приложение 1). Однако в силу того, что организационная деятельность предполагает наличие самостоятельной нормы в Особенной части УК, ее изучение в рамках института соучастия является неверным.

Указанная особенность отмечалась еще в теории советского уголовного права. В частности, Ф. Г. Бурчак акцентировал внимание не только на соучастии как одном из институтов Общей части уголовного права, но и на соучастии особого рода, которое характеризуется тем, что ответственность соучастников в данном случае прямо предусмотрена в уголовно-правовых нормах Особенной части. «Действия организаторов преступных сообществ являются одним из видов деятельности, рассматриваемой как преступление непосредственно в статьях Особенной части УК. Поэтому в статье, предусматривающей ответственность соучастников, о них говорить нет необходимости»[19], – пишет автор применительно к лицам, создающим преступное объединение и руководящим им. Мы соглашаемся с исследователем, принимая во внимание тот факт, что если то или иное обстоятельство уже нашло отражение в Особенной части УК, то нет необходимости лишний раз дублировать нормы закона в Общей части УК.

Действующее уголовное законодательство в рамках ч. 5 ст. 35 УК РФ, определяя правила ответственности организаторов и участников преступных объединений, фактически закрепляет за организованной группой и преступным сообществом (преступной организацией) статус формы соучастия в конкретном преступлении, что сказывается на адекватности отражения указанного вопроса в отечественной правовой науке[20]. Действительно, такую точку зрения можно признать отчасти верной в отношении организованной группы, в то время как в отношении преступного сообщества (преступной организации) она «не работает» совсем, поскольку совершение преступления преступным сообществом (преступной организацией) не предусмотрено в качестве квалифицирующего признака ни в одной статье Особенной части УК РФ. Создание же преступной организации (преступного сообщества), а также руководство ей признаются самостоятельными преступлениями в ст. 205⁴, 210 и 282¹ УК РФ.

Очевидно, что организация подобного рода преступных объединений, предусмотренных нормами Особенной части УК РФ, а также участие в них не могут рассматриваться в качестве соучастия в конкретном преступлении. Более верным будет определять указанные деяния как соучастие в организационной деятельности.