Организационная деятельность как самостоятельное преступление: понятие, виды, характеристика

Вышеизложенное, на наш взгляд, демонстрирует необходимость выделения организационной деятельности в качестве самостоятельной группы преступлений в Особенной части УК. Преобладающий в настоящее время подход к ее рассмотрению в рамках института соучастия[21] не позволяет в полной мере уяснить ее содержание и дать точное определение.

Таким образом, действующим уголовным законодательством и, как следствие, отечественной правовой наукой признается существование организаторской деятельности в рамках института соучастия и организационной деятельности в нормах Особенной части УК РФ. Если в первом случае это квазиорганизационная деятельность – соучастие, то во втором случае организационная деятельность может быть определена как предусмотренное нормами Особенной части УК общественно опасное деяние по созданию и руководству группой лиц (ст. 205⁴, 208, 209, 210, 239, 282¹ УК РФ) либо по воспроизводству условий существования организаций (ст. 205⁵, 282², 284¹ УК РФ), а также по организации действий иных лиц (ст. 110², 171², 172², 212, 232, 241, 279, 322¹ УК РФ), преследующих преступные или деструктивные для общества цели, а в ряде случаев – участие в этой организационной деятельности. Деятельность организатора преступления, описанная в ч. 3 ст. 33 УК РФ, именоваться организационной не может, в связи с тем, что для последней, характерно наличие самостоятельной нормы в Особенной части УК РФ.

§ 2. Характеристика организационной деятельности

Как и любое другое явление окружающей действительности, организационная деятельность, представляющая собой предусмотренное нормами Особенной части УК общественно опасное деяние по созданию и руководству группой лиц либо по воспроизводству условий существования организаций, а также по организации действий иных лиц, преследующих преступные или деструктивные для общества цели, а в ряде случаев – участие в этой организационной деятельности, обладает определенными признаками, которые неоднозначно оцениваются в отечественной науке.

С. А. Балеев в числе существенных черт организационной деятельности выделяет объективные и субъективные признаки. Характеризуя объективные признаки, автор прежде всего отмечает, что «с объективной стороны деятельность организатора возможна только в активном проявлении»[22]. Это, в свою очередь, позволяет заключить, что объективные признаки организационной деятельности вытекают из объективной стороны состава преступления, описывающего соответствующее криминализированное деяние.

Так, за организацию либо содержание притонов уголовная ответственность предусмотрена ст. 232 УК РФ. Примечательно то, что организация в данном случае определяется как поиск, приобретение или наем жилого или нежилого помещения, ремонт, финансирование, обустройство помещения различными приспособлениями и т. д.[23], а содержание – как использование подготовленного для потребления наркотических средств или психотропных веществ помещения, а также оплата расходов, связанных с существованием притона, внесение арендной платы за его использование, обеспечение охраны, регулирование посещаемости и т. д.[24] В свою очередь организация занятий проституцией представляет собой, в силу ч. 1 ст. 241 УК РФ, как деяния, направленные на организацию занятия проституцией другими лицами, так и содержание притонов для занятия проституцией или систематическое предоставление помещений для тех же целей; создание террористического сообщества, в силу ч. 1 ст. 205⁴ УК РФ, – создание устойчивой группы лиц, заранее объединившихся в целях осуществления террористической деятельности, подготовки или совершения одного либо нескольких преступлений в целях пропаганды, оправдания и поддержки терроризма, а также руководство таким террористическим сообществом, его частью или входящими в такое сообщество структурными подразделениями и т. д.

Очевидно, что объективные признаки организационной деятельности – это объективная сторона составляющих ее преступлений[25]. Вместо с тем, по справедливому замечанию А. М. Царегородцева и А. В. Покаместова, «отсутствие в законе точно заданных параметров объективных свойств организационной деятельности приводит к тому, что в уяснении существа данного вида преступного поведения большая роль отводится субъективному фактору, т. е. оценочной деятельности правоприменительных органов, которые подчас только на основе глубокого анализа всех обстоятельств этой деятельности, ее объективных и субъективных признаков, взятых в совокупности, могут определить границы организаторской деятельности и тем самым отграничить указанный вид соучастия от сходных действий»^[26]