Органы госбезопасности в партизанском движении на территории БССР в годы Великой Отечественной войны

Активная работа по направлению в партизанскую зону своих агентов проводилась оккупантами в Минской области[586]. В частности, в 1-й Минскую партизанскую бригаду с целью отравления партизан проникли Б. Э. Фунт[587], А. А. Шпилевский[588]. Копыльской полицией в отряд им. Чапаева был направлен В. А. Амельянович, имевший задание по уничтожению командного состава отряда[589]. Партизанами отряда им. Ворошилова 2-й Минской партизанской бригады была задержана В. Ф. Нарейко, которая сообщила, что преследуется полицией за связь с партизанами и попросилась в отряд. Однако в ходе проверочных мероприятий была обнаружена причастность к гестапо ее брата. В дальнейшем контрразведчики установили, что девушка проникла в отряд «с задачей разведки и индивидуального террора против командного состава», привлекла к своей деятельности помощника командира отряда А. И. Кандаурова и успела передать врагу сведения о партизанских семьях[590].

На основании приведенных фактов можно сделать вывод о том, что перед направляемыми в партизанские формирования агентами противником ставилось две основные задачи: разведка и уничтожение личного и, в первую очередь, командного состава путем отравления пищи, распространения эпидемических заболеваний и др.

Особенно большие масштабы агентурная работа приобрела со второй половины 1943 г.[591] Например, если с 1 мая по 15 августа 1943 г. особыми отделами партизанских формирований Могилевской области было расстреляно 47 человек[592], то в течение осени 1943 г. это количество увеличилось в три раза и составило 149 человек[593].

Следует указать, что не все эти лица обвинялись в причастности к спецслужбам противника. Некоторые были привлечены к ответственности за антисоветскую деятельность, дезертирство, «бандитские действия среди населения», сотрудничество с оккупационным режимом и т. д. Вместе с тем большинство из них проникло в партизанскую зону с разведывательными, террористическими и иными задачами, направленными на нанесение ущерба партизанам.

При засылке агентуры в партизанские отряды спецслужбами Германии использовались различные легенды: бежавших из лагерей военнослужащих и еврейских гетто, перебежчиков из полиции и антисоветских военных формирования, беженцев, погорельцев, бродячих нищих, немецких солдат-антифашистов, не желающих воевать против СССР, и т. д.[594]

В первую очередь к разведывательной работе привлекались лица, недовольные и обиженные советской властью, а также «идейные» противники большевизма и члены их семей[595]. Практиковалась также вербовка детей и подростков под угрозой расстрела их родителей[596].

Зачастую для агентурной деятельности использовались и советские военнопленные, которые, закончив «курсы разведчиков», направлялись в партизанскую зону с целью «установления месторасположения, численности и вооружения отрядов, а также установления связей с агентурой из местного населения»[597].

Так, комиссар партизанской бригады «Смерть фашизму» Минского областного соединения И. П. Дедюля информировал руководство о том, что «…на основе данных, полученных от разведки, проникшей в Ново-Борисовскую диверсионно-разведывательную школу абвера, нам сообщили точные приметы одного из гитлеровских лазутчиков, посланного в наш отряд. И действительно, чуть ли не на следующий день к нам пожаловал под видом советского военнопленного новоиспеченный диверсант. Приметы совпали. Раньше он был полицаем»[598].

Командование Осиповичской военно-оперативной группы в декабре 1943 г. информировало находящиеся в подчинении партизанские отряды о прибывших из Германии в Минск 300 агентах-разведчиках, подготовленных в специальных школах, большая часть которых бывшие советские военнопленные. С задачами разведывательного характера, а также уничтожения командного состава 150 человек из них были направлены в партизанские отряды Минской области, 150 – в другие области БССР и за линию фронта[599].

В январе 1944 г. до командиров и комиссаров отрядов партизанской бригады им. Куйбышева, действовавшей в Пинской области, доводилось, что «школа гестапо в лагерях военнопленных готовит разведчиков, диверсантов, радистов, террористов и по окончании школы направляет бойцами в партизанские отряды в качестве добровольно перешедших на сторону партизан, бежавших из плена, …с задачей войти в доверие к командованию, установить место дислокации отряда, количество бойцов, командный состав и агентуру». В том же документе сообщалось о том, что «террористы снабжены отравляющими веществами для отравления воды, пищи, спирта, табака, руководства отрядов, а также бойцов»[600].

В начале 1944 года в партизанские отряды Минской, Могилевской и Полесской областей были направлены несколько десятков выпускников Бобруйской разведшколы. При встрече друг с другом агенты пользовались условным опознавательным знаком, представляющим из себя треугольник, сложенный определенным образом из ржаной соломы[601].