Читаем Оргвопрос. Об успешных формах революционной организации полностью

Чем кружок отличается от секты, тусовки и псевдолевой парламентской партии (вне зависимости от того, присутствует эта партия в настоящий момент в парламенте или нет)? Секта самодовлеюща, она замкнута на себя и, что бы ни говорили ее вожди, не заинтересована в революции, она даже в серьезном расширении не заинтересована (это может угрожать авторитету «гуру»), поэтому всякая секта даже пропаганду ведет вяло и старается вовлекать в свои ряды наиболее примитивных, глупых, отсталых (либо неуверенных в себе, забитых, невротизированных). Это образование патологическое, оно потому не способно превратиться в реальную революционную организацию, опасную для классового и политического врага. Тусовка — явление стихийное, неустойчивое, мало (или вовсе не) дисциплинированное, насквозь прозрачное для классового врага и, следовательно, тоже безопасное. Максимальное политическое действие, на которое способна тусовка, — это участие в стихийных уличных беспорядках. Псевдолевая парламентская партия встроена в Систему, она по сути является «оппозицией ее величества» и потому тоже нереволюционна. А вот кружок а) занимается усвоением и освоением теории — и уже на этой стадии происходит необходимая корректировка теории, с одной стороны, и отсев дураков, не способных воспринимать какую-либо теорию вообще — с другой; б) занимается подготовкой квалифицированных кадров для будущей революционной организации — то есть убежденных, теоретически подготовленных бойцов (что важно, так как на «стадии баррикад» теоретической подготовкой будет заниматься некогда), освоивших определенные навыки практической деятельности (поскольку каждый нормальный кружок обычно занимается также и пропагандой — как устной, так и печатной); в) обучает своих членов коллективной работе и приучает их к разделению труда — с выявлением индивидуальных способностей каждого; г) дает возможность участникам хорошо узнать друг друга и обеспечивает взаимное доверие и уверенность друг в друге, в надежности товарищей, что крайне важно в условиях существования в идеологически враждебном окружении — тем более в случае навязчивой контрреволюционной пропаганды через институты контролируемого классовым врагом «гражданского общества» (как это происходит сейчас); д) обеспечивает — поскольку кружковая работа требует больших усилий, расхода времени, сил, здоровья и немалой самоотдачи и самодисциплины — отсев негодного элемента (дураков, лентяев, пустобрехов, психов, трусов, тщеславных и морально нечистоплотных личностей), так как обычно каждый кружок достаточно невелик и потому его нормальные участники не могут долго сосуществовать с таким ненормальным элементом, не замечая его.

Разумеется, ниоткуда не следует, что любой кружок сможет успешно выполнять все перечисленные функции. Но если не сможет, он либо выродится в секту, либо развалится.

Надо понимать, что «кружок» — это название условное, взятое по традиции. При желании такие структуры можно называть и как-то по-другому, сути дела это не меняет. Но предыдущий исторический опыт показал необходимость такого рода организационных образований. Там, где их не было, там, где революционные организации складывались из не прошедших кружковую стадию кадров — даже если это не были легальные структуры, легко инфильтруемые полицейской агентурой, — революционные организации быстро становились недееспособными, погрязали во внутренних склоках и раздорах и, главное, оказывались теоретически не подготовленными. С этим столкнулись, например, Маркс и Энгельс в Союзе коммунистов, когда в 1850 году выяснилось, что большинство эмигрантских секций Союза не способно понять довольно несложные теоретические построения Маркса и Энгельса, а подпольные (непосредственно германские) секции Союза, способные эти теоретические построения понять, сведены в условиях торжествующей реакции к микроскопической численности (а бóльшая часть вообще исчезла): Союз коммунистов создавался без предварительной кружковой стадии — и подавляющее большинство его членов оказалось просто негодным к длительной подпольной революционной деятельности[17].

Перейти на страницу:

Все книги серии Статьи с сайта saint-juste.narod.ru

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза