Ориентализм

И, наконец, что самое важное: гуманизм – это единственный и, я бы даже сказал, последний рубеж сопротивления, который стоит на пути тех бесчеловечных практик и той несправедливости, которые уродуют человеческую историю. Сегодня нам в этом способствует открытое демократическое поле киберпространства, открытое для всех пользователей настолько, что подобное и в страшном сне не могло привидеться предыдущим поколениям тиранов и ортодоксов. Протесты по всему миру до начала войны в Ираке были бы невозможны, если бы не существование альтернативных сообществ, получающих информацию из альтернативных источников новостей и хорошо осведомленных об экологических, правозащитных инициативах и о борьбе за свободу, которые объединяют нас на нашей крошечной планете. Человеческое и гуманистическое стремление к просветлению и эмансипации не остановить, пусть сила противодействия, исходящая от Рамсфелдов, Бен Ладенов, Шаронов и Бушей этого мира невероятно сильна. И мне хотелось бы верить, что «Ориентализму» нашлось место на долгом и столь часто прерываемом пути к человеческой свободе.

Э. В. С.

Нью-Йорк, май 2003

Послесловие (1995)

I

«Ориентализм» был завершен в конце 1977 года и опубликован год спустя. Эта книга была и поныне остается единственной, которую я написал на одном дыхании, от замысла к черновикам и к окончательной редакции без каких-либо перерывов или отвлечений. За исключением удивительного года в роли научного сотрудника в Стэнфорде в Центре передовых исследований в области поведенческих наук (1975–1976), который я провел в комфорте и не зная забот, я практически не чувствовал поддержки и не видел проявления интереса к своей работе извне. Меня поддерживали один или два друга и ближайшие родственники, но было совершенно не ясно, может ли исследование того, каким образом власть, наука и воображение Европы и Америки на протяжении двухсот лет представляли себе Средний Восток, арабов и ислам, заинтересовать широкую аудиторию. Сейчас я вспоминаю, как трудно было заинтересовать этим проектом серьезного издателя. В частности, одно научное издательство очень осторожно предложило мне скромный контракт на небольшую монографию – настолько бесперспективной и незначительной выглядела вся эта затея. Но, к счастью (как я уже писал в разделе «Благодарности», мне очень повезло с первым издателем «Ориентализма»), вскоре после того, как я закончил писать, всё очень быстро изменилось к лучшему.

И в Америке, и в Англии, где книга вышла отдельным изданием в 1979 году, «Ориентализм» получил множество откликов, частью (как и следовало ожидать) весьма враждебных, частью – недоуменных, но всё же в основном положительных и полных энтузиазма. Появившееся в 1980 году французское издание открыло серию переводов, число которых растет и по сей день. Многие из переводов породили дискуссии на языках, которыми я не владею. Существует замечательный и вызывающий споры перевод на арабский, выполненный сирийским поэтом и критиком Камалем Абу-Дибом[1106], на котором я подробнее остановлюсь позже. Затем «Ориентализм» появился на японском, немецком, португальском, итальянском, польском, испанском, каталонском, турецком, сербохорватском и шведском языках (в 1993 году книга стала бестселлером в Швеции, что озадачило местного издателя так же, как и меня). Несколько изданий (на греческом, русском, норвежском и китайском) готовятся к выходу. Были одно-два сообщения о других изданиях на европейских языках, в том числе в Израиле. Были и частичные пиратские переводы в Иране и Пакистане. Многие переводы, о которых мне известно (в частности, японский), выдержали уже несколько изданий; они продолжают издаваться и, похоже, дают повод к дискуссиям, выходящим далеко за пределы того, о чем я размышлял, работая над этой книгой.

В результате всего этого «Ориентализм», почти в духе Борхеса, стал несколькими книгами. И в той мере, в какой мне удалось отследить и понять все эти изводы, мне хотелось бы обсудить странную, часто тревожащую и, безусловно, невообразимую полиморфность – вновь обращаясь к книге, к тому, как восприняли ее другие, и к тому, что я сам написал после «Ориентализма» (восемь или девять книг плюс множество статей).

Естественно, мне следует попытаться скорректировать неверные прочтения, а иногда и намеренно ложные истолкования. Мне придется повторить некоторые аргументы и рассуждения, демонстрирующие полезность «Ориентализма» в тех отношениях, которые в то время я мог предвидеть лишь частично. Цель – не свести счеты или снискать похвалы в свой адрес, но описать и зафиксировать тот значительно расширенный смысл авторства, выходящий далеко за пределы эгоизма одиночки, который мы ощущаем, приступая к работе. В любом случае «Ориентализм» сейчас представляется мне коллективным трудом, который вытесняет меня как автора гораздо сильнее, чем я ожидал, когда писал эту книгу.