Ориген

Как и почему удался, гадать было бесполезно, повторить, наверное, не удастся. А всё дело в чем? Во-первых, это Михаил Сергеевич расстарался: в целях борьбы с алкоголизмом лишил народ не только родимой беленькой и пойла вроде «трех топоров» и «плодово-выгодного» (пробовал пару раз в десятом классе в подворотне, а потом в армии в увольнении разок), но и любимых маминых Киндзмараули-Цинандали, что всегда продавались в магазине «Вино» на Столешниковом. Это, наверное, про него сочинили анекдот: «Остановка “Винный магазин”. Следующая — “Конец очереди”». Рядом с ним на Пушкинской улице и в самом деле была троллейбусная остановка, но до следующей очередь все же не дотягивала — так, слегка за угол загибалась, и то не всегда.

На водку уже ввели талоны. Она окончательно стала универсальной валютой, крепче рубля и доступней доллара. Можно было, конечно, выстоять эту очередь, часа на два или три, но… зачем? Вот прикол: в фирменном магазине «Дзинтарс» на соседнем углу «питьевой одеколон», как это называлось почти официально, теперь продавали как водку. Так и писали в объявлении: одеколон — с 14-ти часов!

Или вот еще анекдот: везет Горбачев Рейгана по Москве, а тот видит очередь бухариков. Кто это? — спрашивает. Ну, Горби ему: это абитуриенты, поступают во Всесоюзный институт народного образования, сокращенно ВИНО, вот и вывеска. А чё такие все синие и трясутся? А перед экзаменом волнуются, им же с одиннадцати на два перенесли.

Нет, нельзя сказать, что прямо невмоготу без выпивки, а к празднику все же хотелось. И мама взяла у одной из коллег схему примитивного самогонного аппарата из подручных средств. Даже если милиция придет проверять — всё чисто, никакого самогоноварения.

Все было просто: забродившая брага заливается в большую кастрюлю и ставится на плиту на маленький огонь. В центр большой кастрюли — маленькая, на подставке. Сверху крышка, желательно вогнутая внутрь, а на нее — миска с водой. Спирт начинает испаряться раньше воды, оседает на крышке, каплями стекает в маленькую кастрюльку. Если перегнать два раза, получался вполне пригодный напиток.

Трехлитровые банки с надетыми на них перчатками бесстыдно торчали по квартирам, а порой даже выставлялись на окна: это брага бродила, выделяла газы, перчатка надувалась и колыхалась порой от ветерка, называли наглый ее взмах «привет Горбачеву». А саму брагу-то из чего делать? Сахар в магазинах тоже ведь было не достать.

У маминой сестры была дача по Савеловскому направлению, а там — кусты черноплодной рябины. Бессмысленное, казалось бы, растение: есть эти ягоды невкусно, огненной красоты рябины настоящей в них тоже не было. Говорят, помогала она от давления, варенье варили, сок жали… Но еще подсказали: брага из нее отличная, и сахара совсем немного надо.

Рябины еще в августе нарвали много, почти полное ведро. И всю пустили на брагу, сахару вбухали килограмма два, не больше. Стояла в углу кухни, благоухала. А когда пришли пора варить, Денис попробовал… и оказалось вкусно! Так что часть браги, или уже можно сказать, вина, перелил в пустые бутылки, добавил в каждую чуточку готового самогонного продукта, чтобы унять брожение, заткнул бережно сохраненными пробками, сверху покапал воском для герметичности и оставил доходить в темном углу.

А зато к новогоднему столу — с собственной бутылкой! Было страшновато: а вдруг бурда бурдовая вышла? На всякий случай взяли и самогона, он был уже проверенным, не сказать, чтобы изысканным, но питким. А вот вино вышло ароматным, с глубоким терпким вкусом, в меру крепким — трудно было поверить, что сбродили его на кухне из ведра черноплодки, а не где-нибудь в кахетинских подвалах или бургундских шато.

Новый год встречали с мамой у родственников, точнее — у ее брата-инженера в добротной кооперативной трешке недалеко от Новослободской, вместе с прочей родней. Хотелось Денису улизнуть на какую-то свою тусовку, но что-то не сложилось: кто из иногородних студентов вернулся домой, кто готовился к экзаменам, а счастливцы парочками разбредались по пустующим комнатам общежития или приятельским квартирам. Впрочем, новый год никогда он особенно не любил и не ждал от этого праздника буйного веселья. Ну принято отмечать — отметим. Тем более, у дяди Димы всегда за столом вкусно и обильно, умеет он продукты достать, а жена его Таня — готовить!

Настоящие рижские шпроты, копченая колбаска из стола заказов, салат с несуразным названием «оливье», а надо бы «жри от пуза», и чтобы сперва старый год проводить ледяной водочкой, только что из морозилки, пусть распустится алым цветком там, внутри, только не сразу… А потом горячее, и наверняка что-то мясное, какое теперь только по знакомству, да с запеченной картошечкой (ее еще купить можно), да со свежей рыночной зеленью… ну о чем еще мечтать?

Но сначала — нарядить чуть не с боем добытую елку игрушками. Это в детстве они казались волшебными, а сейчас выглядят полной дребеденью, да под вечную эту «Иронию судьбы», и чтобы мама строгала рядом этот самый оливье мелкими кубиками — каждый ведь приносит к столу, что может.