Ория (сборник)

Все верно. Ивор помог избавиться от Огрина Сварга. Помог — и стал не нужен. Варта исполнила давний приговор…

— К тому же Краю невыгоден слишком сильный Валин. Ты, наверно, знаешь, сотник, что всю торговлю с лехитами и алеманами держат улебские купцы. Но мы это исправим…

В голосе усатого слышалось торжество. Он явно радовался, сообщая верному сыну Края столь хорошие новости.

— Когда Ивор погиб, Войчемир решил разделить Валинское Палатинство на три удела. Это хорошо. А еще лучше то, что дочь Ивора подняла мятеж…

— Что?!

Згур не выдержал — вскочил.

— Улада?

— Ну да! — усатый явно растерялся. — Кейна Улада, дочь предателя. Та, из-за которой все твои неприятности. Она, видишь ли, решила мстить за родителей! Пусть мстит! Кей Велегост уже двинул войска на Валин!.. Да что с тобой, сотник?

Згур с трудом глотнул воздух, провел холодной ладонью по лицу…

— Так что передать Барсаку?

Отвечать не было сил. Что передать? Благодарность за смерть отца?

— Ничего…

— Ничего? — усатый покачал головой. — Ты, наверно, слишком устал сегодня, сотник! Понимаю, выиграть такой бой! Передам тысячнику, что ты все понял и готов, как и прежде, служить Краю…Згур не ответил. Ему было все равно…

Холодный лик Серебряного Валадара равнодушно взирал на оскверненную людской кровью землю. Вдали слышался волчий вой — звери чуяли поживу. Живые ушли от

мертвых — лагерь был разбит в стороне, на противоположном склоне холма. Над шатрами и еле тлевшими углями костров стояла тишина — те, кто хотел выпить за победу, уже выпили, плакавшие — отплакали.

Згур лежал на спине, глядя на неяркие, исчезающие в лунных лучах звезды. Странно, он не мог спать. В изголовье лежал пузатый румский кувшин, принесенный «ката-китами», но Згур не выпил и глотка. Ни за победу, ни за упокой человека, который был его отцом…

Он несколько раз пытался вспомнить лицо Ивора, но каждый раз перед глазами вставал отец — такой, каким приходил к нему в снах. Зато вспоминалась Милена — холодное красивое лицо, тяжелые перстни на тонких пальцах. Он вдруг понял, кого ему все время напоминала кнес-на. Наверно, такой станет Горяйна лет через двадцать — застывшей в холодном спокойном величии, ледяной, невозмутимой. А ведь она тоже плакала, дочь великого де-дича Бовчерода! Так же, как плакала мама. Две женщины, которых сделал несчастными Ивор…

Растерянность уходила, исчезал гнев, осталась лишь усталость. На кого гневаться, кому мстить? Разве не сам он мечтал покарать предателя Ивора? Что из того, кем был Ивор раньше? Навко Месника, его отца, давно уже нет. Згур простился с ним много лет назад, когда впервые понял, почему плачет мама. Ивор сам выбрал свою судьбу. Мать Болот была терпелива, но даже она не смогла помочь, когда Палатин Валинский протянул руку к Железному Венцу…

Обижаться не на кого. Он — слуга Края. И если Велга считает, что его место здесь, значит, так надо. Да и разве может он бросить Сурь? Ему верят, за ним идут…

Об Уладе он старался не думать. Теперь она — чужая жена, она — Кейна, поднявшая меч против своей новой семьи. Говорят, над родом Кавада висит давнее проклятие. В каждом поколении брат поднимает меч на брата. Все повторилось: Сварг Огрин поссорился с Велегостом Железное Сердце, а Кейна Улада взбунтовалась против Светлого Войчемира. Это не его война. Тем более Край не поддержал мятеж. Кто знает, может быть, Вейско уже там, около Валина, чтобы под Кеевым Стягом покарать заносчивых улебов?

Там ему делать нечего. В далекой Ории разберутся без него. Разве что мама… Но ведь она знает, что он жив! Разве вдова Навко Волотича будет рада, если ее сына казнят как изменника?

Згур заставил себя забыть, не думать. Его дела здесь. Только сейчас он начал понимать, что сделано. Он разбил «рогатых»! Полуденная Сурь свободна — его Сурь! Пусть пока в руках только половина страны! Он молод, и еще все успеет. Как удачно, что он не послал Асмута на смерть! Великий боярин, зачарованный сиянием Венца, будет помогать ему и дальше — до самого Белого Крома. А там — поглядим…

Згур вспомнил Ярчука, такого, каким тот был раньше — лохматого, с густой седоватой бородищей, и грустно усмехнулся. Бедняга «чугастр»! Костяная Девка не ошиблась, им обоим нужно одно и то же. Теперь, когда Лучев и Полуденная Сурь принадлежат ему, Згуру, новому кнесу придется взять в жены Горяйну. Ему уже намекали, скоро об этом начнут кричать на площадях. Згур покачал головой — жаль Ярчука, да и кнесну жаль! Но любовь и жалость — ничто, когда впереди сверкает Венец…