Орильеро

Он прекрасно знал, что именно было и чего не было между его родителями.

Что было?

Холодный голый расчет с обеих сторон. Жесткий и четкий. Матери нужны были статус и деньги. Отцу нужны были жена и дети… с последним возникли определенные сложности. Амадо отлично знал, что после его рождения доктора запретили матери носить детей. Та этим воспользовалась и старалась увиливать от интимных отношений с мужем, сколько могла.

Фактически отец оплатил продление своего рода. И неудивительно.

Сил у тана Риалона было немерено, в детстве Амадо просто не мог находиться рядом с отцом – заходился в испуганном плаче. Потом уж попривык.

Барбара мужа тоже не любила, передергивалась, когда он входил в комнату, а что до Амадо… сына она не любила тем паче. Как можно любить свои воспоминания о боли, страхе, отчаянии? Сын стал гарантией ее сытой и спокойной жизни, но любви не получил, нет.

От матери – в принципе. От отца… да, отец его любил, насколько мог. Но когда обнаружилось, что у Амадо даже зачатков дара нет, обычный человек, копия матери, что от отца у него только внешность, и та…

Тан Эрнесто не отказался от сына. Но Амадо стал его разочарованием.

А тут является… этот!

Если бы у Эудженио была магия, было б вовсе несправедливо! До слез и до крика. Ну хоть магии у него тоже не было. Зато все остальное!

Красивый, умный, с хорошо подвешенным языком… откуда мать его только выкопала?! Р-родственник!

– Альба мне сказала, Паула пещер боится.

– Я их тоже не люблю, – поежился Амадо.

– И не надо. На побережье есть такое место – Хрустальный грот. Знаешь?

Амадо знал.

По какой-то причуде судьбы сталактиты и сталагмиты, соединяясь в гроте, образовали там причудливый лес тончайших каменных ветвей. И когда в этот грот проникали лучи заходящего солнца, зрелище было феерическое. Пригласить туда даму считалось объявлением о намерениях. И число желающих не иссякало.

Хочешь – иди вместе со всеми, в будний день. Хочешь – договорись отдельно, тогда смотрители закроют грот для тебя и твоей подруги.

– И что?

– Амадо, ты недогадлив! Я приглашаю туда Альбу, я уже договорился на послезавтра.

– Так…

– А Паулу бери с собой. И мы ее потеряем.

– Где?!

– Альба сказала, там за Хрустальным гротом целая сеть ходов.

Амадо медленно кивнул.

– Альба знает проход до одной из пещер, ей нянька рассказывала. А Паула не знает. Мы можем туда пройти, а потом просто забыть ее в пещере.

– Ты в своем уме? Дженио?!

– Да ненадолго! Минут на пять! Просто все свечи погасить и не отзываться! А потом объяснить, что нечего ей с нами напрашиваться, ей тут никто не рад.

– Нажалуется родителям.

– Альба обещала, что проблем не будет. Она сестру хорошо знает.

Амадо заколебался.

С одной стороны – идея гадкая. И юноша отлично это понимал. С другой… как же ему надоела эта жеманная дура, с которой даже поговорить нельзя. Чуть что – начинается хлопанье ресницами, и эти ее идиотские: «Ах, вы такой умный…», «Ах, вы такой тонко чувствующий»…

Да! Он очень тонко чувствует скуку! Особенно в присутствии этой дуры!

Пять минут?! Ну и ничего с ней за эти пять минут не случится! Постоит в темноте, да и отвяжется. Амадо закрыл книгу и кивнул.

– Я согласен.

Эудженио и не сомневался. Характер Амадо казался загадочным только самому Амадо. А те, кто поумнее, отлично видели и слабости парня, и как им манипулировать… вот еще, нашлась проблема! Тьфу!

Глава 11

Минус три реала, розданных детям.

Жалко? Да, себе Антония честно признавалась, что жалко. Последствия нищего детства просто так не вытравишь, после смерти матери денег у них были считанные сантимо, и те от отца прятать приходилось.

Но сеньора Луиса настаивала, и Тони возражать не стала. Сегодня она таки сходила в гости к отцу Риты, кстати, с полного дядиного благословения. Сообщить сеньору Тилесу хорошую новость.

Побережье…

Рыбацкая слобода, лачуги, которые, кажется, первым штормом в море смоет, такие они ненадежные… ан нет! Тот не рыбак, кто в течениях не разберется, уж для себя-то они нашли самое безопасное место. В море хоть что может бушевать, хоть тебе шторм, хоть тебе смерч, а здесь всегда спокойная и защищенная бухта.

Действительно, домик Педро-четырехпалого Тони показали сразу же. Еще и проводили, благо тот стоял с краю слободки.

М-да.

Нищета.

Этим емким словом все и сказано. Но это и понятно – Педро был пришлым. Чего отец в столицу переехал? Рита не знала точно, но им с матерью приходилось тяжко, особенно первое время. Потом он себе дом кое-как выстроил, лодку сделал…

Нельзя сказать, что сильно хорошую, но тут еще – артель.

Лодки на три, четыре, шесть человек, а то и больше – для тех, кто состоит в артели.

Для пришлых – одноместная лодка. И точка. А много ли с такой выловишь? Много ли привезешь?

Почему так?

А вот… закон! Понятное дело, артель о себе заботится. Ты сначала взнос оплати, все купи, помощников себе найди, а уж потом поговорим, что тебе можно, а что нельзя. А то ползет всякая пена прибрежная, накипь пришлая…

А столица не резиновая, не растянется…