Орёл изначальный

Особым видом кулачек являлись судебные поединки, где тяжущиеся сводили взаимные счеты, происходившие в присутствии судей и многочисленных зрителей. Здесь также дрались в бойцовских перчатках, но уже без правил, вплоть до того момента, когда один из противников попросит пощады или будет не в состоянии продолжать поединок. При особо тяжелых случаях - смертельном оскорблении, обвинении в недоказанном убийстве и прочем, когда вину можно было смыть только кровью обидчика, противники сходились с оружием, причем вид поединка - конный или пеший, тип оружия и наличие доспехов обговаривались противниками и судьями заранее. Впрочем, «оружные» бои являлись скорее исключением, нежели правилом, в основном бились дубинами или ослопами, но и это требовало немалого умения - палкой надо было уметь фехтовать, наносить и отбивать удары.
При невозможности самому участвовать в поединке (болезнь, старость, увечье, очевидное неравенство сил) одна из сторон, если, конечно, позволяли средства, могла выставить наемного бойца. Результаты такого поединка при любом исходе считались «Судом Божиим» и какому-либо пересмотру не подлежали.
Еще об одном виде досуга мужской части населения - винопитии следует сказать несколько слов особо. Еще князь Владимир в X веке заявил: «На Руси есть веселие пити, не может без того быти». С тех пор в России эту истину никто не оспаривал. В Орле местом, где страждущий мог купить, как сказали бы сейчас, лицензионного вина, служил кружечный двор, располагавшийся в Малом остроге на пересечении двух наиболее оживленных улиц - Кромской и Карачевской (сейчас угол Гостиной и Черкасской). Первое упоминание о казенном кабаке в Орле содержится в грамоте Лжедмитрия II воеводе Семену Шаховскому ( 1612 г .) (17), но скорее всего, кабак в городе существовал с незапамятных времен, и орловские служилые и жилецкие люди отводили в нем душу со дня основания города. Первоначально (более 100 лет) это было единственным питейным местом в городе, поскольку торговать вином в частных харчевнях, а также изготавливать его самовольно категорически запрещалось и по возможности пресекалось. Но позднее, к концу XVII века, в связи с ростом населения, а также соответственно и потребителей, увеличилось и число казенных кабаков. Описание орловского кружечного двора автору не встречалось, поэтому в качестве аналога приведем опись 1686-1687 годов кабака в соседнем Мценске: «Кружечный же двор близ Ямской слободы, подле Московской проезжей Большой дороги, строенья: ледник, на леднику анбар сосновой, покрыт с корою и дором (дранью), подле того анбара и ледника изба с стойкою (прилавком), промеж ими сени, покрыта лубьем» (18). Иногда здесь же ставили винокурню и клети, необходимые для производственного процесса, а все постройки огораживали забором или тыном. Примерно так же выглядел и орловский кружечный двор.
Казенный кабак обычно сдавался на откуп, то есть кто-либо из состоятельных людей или несколько человек, объединившихся в своеобразную артель, вносили в казну, сразу или в рассрочку, оговоренную сумму, а затем, держа кабак, не только возмещали убытки, но и с лихвой покрывали затраченное. Кабак традиционно сдавался в откуп на год, с его временными хозяевами заключался договор, и местный воевода выдавал им наказную память, где обговаривались их права и обязанности. Вот, например, фрагмент наказа воеводы князя Федора Елецкого болховским кабацким откупщикам ( 1611 г .): «А будучи на кобаке, Степану, да Арсену, да Павлу с товарыщи (держателям заведения. - В. Н.) тово беречи накрепка, чтоб на кобаке у всяких людей душагубства и смертного убойства не была, а пили бы всякие люди на кобаке смирно, безо всякие зацепки. А которые люди, будучи на кобаке, учнут пить мед и вино или, напив, не учнут давать напойных денег, или учинитца душегубс(тво) или смертное убойства, и старосте Степану Неустроеву, да Арсену Козакову, да Павлу Епифанову с товарыши тех людей, имая, приводить в съезжую избу к воеводе князю Федору Ондреевичю». Кроме того, откупщики обязаны были следить, чтобы служилые и посадские люди самовольно не гнали хмельные напитки, т. е., попросту говоря, не занимались самогоноварением, и пресекать подобное с помощью приставов (что, кстати, было в их интересах): «Да и тово Степану, да Арсену, да Павлу беречи накрепка, чтоб в Болхове на посаде, и в стрелетцких, и в казачьих и в ямских слободах, и в остроге никакие люди продажнова никакова питья опроче кобака не держали, а которые люди учнут опроче кобака держать продажное какое питье, и Степану, да Арсену, да Павлу с товарыщи у тех людей то продажное питье выимать с приставом и приводить тех людей к воеводе князю Федору Ондреевичю…» (19). В случае нарушения условий наказа кабак мог быть изъят из ведения откупщика и передан другому, более добросовестному.