Орёл изначальный

В феврале на Орловском городище уже стояли многочисленные избы орловских служилых и присланных им в помошь «прибылых» людей. Орловский гонец Иван Каменев в распросных речах в Разряде сказал, что в бывшем Большом остроге дворами устроилось около 150 человек, «а иные строятца». В городовой осыпи поставили свои избы стрельцы и казаки, присланные из других городов на Орел в прибавку «для городового дела». Там же уже стояла соборная церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы, на «прежнем месте», где в XVI веке стоял одноименный соборный храм (33). В указе Колтовскому было велено устроить собор в «то же имя в которое имя наперед сево соборная церковь на Орле была», т. е. до «литовского разорения», а также указано делать новую церковь без приделов. Церковная утварь, образа и книги для вновь освященного храма были присланы из Москвы (34).

Несмотря на неоднократное получение Колтовским указных грамот, торопивших с закладкой крепости, строительство крепостных стен и башен затянулось, их заложили только в феврале. Этому способствовало и то, что долго не могли подыскать священника и дьякона для соборной церкви и для участия в освящении строительства. Колтовский жаловался, что «как даст Бог окладывать башни и горад, и на башенных местех молебна петь и воды светить не кому… а которые, государь, попы есть в Орловском уезде, и те меня, холопа твоего, не слушеют», и просил учинить указ - «из Орловского уезду попа взять или из ыных городов к соборной церкви» (35).

В конце февраля, едва стало немного теплее, состоялась церемония закладки крепостных стен и их освящения. Крестный ход во главе с духовенством и воеводой, «прося у Богоматери и у Пресветые Богородицы помощи и у всех святых пев молебны», прошел по трассе будущих стен и башен, после чего приступили к работам.

Поскольку в указе Колтовскому было велено строить Малый и Большой острог «одномочно», т. е. одновременно, то строительство началось по всему периметру укреплений. Земля была мерзлой и забить сваи в крепостной вал было невозможно. Тогда Колтовский, для быстроты, распорядился рубить башни отдельно. А когда земля оттает, разобрать их и поставить на заранее намеченных местах на уже заколоченные сваи. «И как, государь, те башни на месте ж обложу, - писал Колтовский, - и острог меж башен стану ставить днем и ночью для поспешенья…» (36). Воевода торопился, и уже к первому мая башни в Малом и в Большом остроге были поставлены по местам и «меж тех башен во многих местех острог поставил стоячей не ниской и в башнях ворота поделал. А те, государь, ворота стали за железом…» - доносил Колтовский. Для семи крепостных ворот нужно было железо для обивки, замки, засовы и пробои. «А о железе и о угольи и о замкех я, холоп твой, писал к тебе, государю, многижды, и ко мне, холопу твоему, о том железе и о угольи и о замке твоего государева указу не бывало» (37), - жаловался воевода.

Туго шло и снабжение строительства лесом. Помещики и мелкопоместные вотчинники Орловского и соседних уездов отказывались заготавливать лес согласно развытке и давать крестьян и лошадей для его перевозки. Тем не менее постоянные жалобы Колтовского в Разряд на недовоз леса сделали свое дело. Воеводам соседних с Орлом городов были посланы указные грамоты с требованием применять к злостным неявщикам самые жесткие меры, а самих воевод предупредили о царской опале за «мешкоту и понаровку» ослушникам. Во исполнение царского указа мценский воевода Ларион Камынин распорядился бросить в тюрьму осадного и стрелецкого голов Захарья и Кирилла Протасовых, Ивана Кулешина и Федора Кривцова,* а сына боярского Алешку Жиленка, кроме того, отодрали батогами на торговой площади, дабы другим ослушанье было неповадно (38). Это возымело действие, и лес на Орел повезли. Следует заметить, что при всех нелицеприятных качествах Колтовского его умение грести под себя имело положительный результат. Леса навезли столько, что его хватило не только на то, чтобы построить крепость согласно смете, но и на укрепления, сметой не предусмотренные: дополнительно возвели несколько башен, батарею-раскат в Малом острожке, а также поставили линию надолб длиной около двух верст по трассе стен бывшего Большого острога для защиты слобод, причем часть бревен даже осталась «за лишком». Орловские дворяне же и дети боярские впоследствии подали на Бориса Савостьяновича челобитную, обвинив его в непосильном налоге и в том, что он своими лесными заготовками их «вконец разорил», но в Разряде, по-видимому, оставили ее без последствий, сунув под сукно, - в конце концов Колтовский старался не для себя, а для «государева городовова дела».

-