Орёл в стае не летает

Сообщения о смерти царя Филиппа оказались небеспочвенными. События на скифской земле разворачивались совсем не так, как предполагалось ранее. Пока македоняне спешили на выручку царю скифов, неожиданно умер фракийский вождь, его главный враг, а с ним распался весь антискифский союз племен, расположенных в долине реки Истр. У Атея отпала нужда в военном союзнике в лице македонского царя, о чём он поспешил сообщить Филиппу. Прислал с гонцом весточку: «Скифские воины достаточно храбры, чтобы обойтись без твоей помощи. Боги теперь за скифов!» Девяностолетний царь Атей наивно предполагал, что для прекращения обязательств перед Филиппом достаточно короткого сообщения. Но как он ошибся! Дальнейшие события показали, что скифский царь недооценил своего македонского друга…

Дело в том, что царя Филиппа не устраивала перспектива возвращения домой ни с чем. Как он объяснит своим полководцам, советникам и воинам затеянный ни с того ни с сего дальний поход в Скифию? А что, собственно, изменилось для Македонии? Он вернул скифского гонца с негодующим напоминанием:

«Атей! Ты обещал усыновить меня, царя македонян, и сделать наследником престола скифских царей. Если ты раздумал, возмести мои затраты на подготовку войска и поход к тебе!»

Атей, уверенный в том, что после бесславной осады Перинфа и Византия военные силы Филиппа не представляют для него большой угрозы, затеял с ним искусную игру: не стал отказываться соблюдать союзнический договор, но и не спешил его выполнять. Тянул, сколько у Филиппа хватило терпения. Затем отписал ему:

«Царь Филипп! Ты мой друг, я многим тебе обязан и готов был рассчитаться с тобой по твоим затратам. Но сейчас в Скифии погода ухудшилась, земли бесплодны. Я жалуюсь на крайнюю бедность своего народа, который сам едва добывает себе пропитание. Ты владычествуешь над македонянами, привычными воевать с людьми, а я – над скифами, умеющими бороться с голодом и жаждой. Вот почему я не могу ни отдать тебе деньги на войско, ни даже сделать личный подарок, достойный царей. А по поводу твоего желания быть наследником престола царя скифов могу сказать, что у меня есть родной сын, законный наследник, которого признают все скифы. Вот и подумай, Филипп, зачем мне всё это, о чём ты пишешь мне».

Судя по издевательскому тону письма, Атей чувствовал себя уверенно, хозяином положения, отчего не стеснялся показать Филиппу своё превосходство. Это ещё больше раззадорило македонского царя. Он собрал совет военачальников, раскрыл далеко идущие планы по Скифии. Получив одобрение и поддержку, Филипп решил воевать со скифами. Но перед тем, скрывая намерения, отправил к Атею для «переговоров» боевого командира Темена, своего любимца.

Атей принял Темена не в царском шатре, как ожидал посланник македонского царя, а в конюшне, где собственноручно чистил своего коня. Рядом лежали на земле два огромных дога, какие обычно надежно охраняли скот на пастбищах: скифы держали таких собак для охоты на диких животных.

– Твой царь делает то же самое со своим конём? – озабоченно спросил Атей, не отрываясь от занятия.

Темен, замешкавшись, ответил:

– Нет, для этого у него есть конюхи. Много конюхов.

Атей промолчал. Закончив уборку, отдал щётку слуге, поцеловал коня в мокрые губы и пошёл прочь, на ходу махнув рукой гостю, приглашая следовать за ним. Подошли к просторному шатру, сшитому из рыжих коровьих шкур. Прошли вовнутрь, где македонянин увидел несколько стариков, сидевших вдоль «стены» на корточках. Перед каждым стоял низкий столик с едой. Столики имели по три опоры, на них по три блюда: три – магическая цифра для скифов. Эти наблюдения немного развлекли Темена.

– Мои советники, – пояснил царь Атей, устраиваясь за столик напротив входа, – самое почётное место. – Ты, я понимаю, проголодался? – Он указал Темену место рядом, справа. – Сначала поедим, говорить будем на сытое брюхо.

Темен оглядел участников застолья. Мужчины сидели в остроконечных войлочных колпаках, откуда длинными прядями волосы спускались на плечи. Пожилой скиф крупного телосложения, больше похожий на борца, имел причёску из спиральных локонов – по греческой моде. У всех усы, завитые и подстриженные бороды.

Слуги занесли большое блюдо с хлебом и ещё одно с большим куском жареного мяса; источавшее дразнящие аппетит запахи, оно шипело раскалёнными капельками жира. Царь разломил круглый хлеб на ломти, бросил каждому из советников; нарезал ножом мясо и, воткнув нож в кусок, протягивал старикам, оказывая им уважение. Себе оставил небольшой кусок. Темен получил свою долю из его рук. Когда Атей вонзил в своё мясо крепкие желтоватые зубы, все одновременно приступили к еде. После мяса принесли пироги с жареным сыром. Подали мутный некрепкий напиток, по вкусу напоминавший кисловатое пиво египтян. Были ещё блюда с варёной кониной и бараниной, мясо гусиное и козье, утки, куропатки и сороки.

Во время еды слуги разносили огромные рога с вином; соучастники пира брали по рогу, а когда виночерпий подошёл к Атею, он ещё жевал. Видя, что Темен доел свой кусок, сказал слуге: