Орёл в стае не летает

Царь слушал народных посланников, проявил благосклонность к их речам, был сдержан, когда говорилось о вещах, не приятных его слуху. Он милостивым образом отвечал на любые вопросы и выделил мастерство речи Эсхина, хвалил, сказав, что он доставил ему удовольствие. Когда знаменитый оратор Демосфен оконфузился, неожиданно запнулся, высказываясь перед царём и его окружением, царь сделал вид, что не заметил. Демосфен сам не мог понять, почему так случилось, но уже в Афинах объяснял своим противникам, что на него повлияли врождённая неловкость и чуждая ему обстановка – он видел перед собой царя, которого сильно ненавидел! Посланцы Афин, предлагая мир, настаивали на возвращении им под опеку Потидеи и Амфиполя, занятых македонскими гарнизонами. Филипп пообещал при условии взаимного признания расположения сил сторон на данный момент. На этом радушно расстались.

Афины ожидали ответное посольство, чтобы ещё раз подтвердить согласованное равновесие для мира. Филипп отправил полководцев Антипатра и Пармениона, известных своими победами, но с умыслом не дал им полномочий подписывать какой-либо договор или официальный документ. Но поручил своим посланцам, чтобы после переговоров они потребовали от афинян клятву именем Зевса, обещав мирное разрешение любых конфликтных ситуаций между Афинами и Македонией.

– Если будут нежелательные разговоры по этому поводу, – заверил царь, – передайте моё обещание, что я дам клятву в Пелле в присутствии членов следующего афинского посольства.

Пока происходили обмены посольствами, встречи и переговоры, Филипп удачно пользовался доверием Афин, обездвиженных затейливым мирным договором, выигрывая время. Он продолжал осаждать греческие города, забирал их под свою опеку, осваивал всё новые и новые территории, прежде подвластные Афинам, с намерением, чтобы за время мира Македония могла присвоить как можно больше чужой земли.

По взаимной договоренности наступило свободное для обеих сторон морское торговое обращение, для которого афиняне должны были ещё обезопасить море от пиратов. При этом все прибрежные города во Фракии достались Македонии. Когда Афины замечали, что Филипп обманывает их ожидания, он немедленно направлял собственноручно написанные письма в Народное собрание, успокаивая афинян и оправдываясь, ссылаясь на недоразумения и беспричинные тревоги с их стороны. Афины слепо соблюдали мирный договор, осознавая, что Филипп оттесняет их с территорий, которые они всегда считали своими. Например, царь под предлогом борьбы с пиратством направил свои корабли на остров Галоннес, косвенно принадлежащий Афинам, захватил его, но уходить раздумал. Подобные потери афиняне ощущали всё чаще, болезненно воспринимая возрастающее могущество Македонии на суше и на море, отчего в Афинах опять появились ярые противники царя Филиппа, и с каждым днём их становилось больше и больше. Голос Демосфена, настойчиво призывающий к военному противостоянию Македонии, зазвучал громче, хотя Филипп и в этой сложной для себя ситуации показывал преданность дружбе, продолжая заказывать в Афинах для своего дворца в Пелле предметы роскоши, быта и ценную мебель.

Демосфен воинствовал в Народном собрании:

– Для того чтобы определить, что нам следует делать, мы должны знать, чего хочет Филипп. Царь македонян говорит нам: «Я друг эллинов!», и если это настоящая правды, кто верит ему, пусть будут правы. Но получается всё наоборот – правы мы, борющиеся с его коварством всевозможными средствами. Правда заключается в пережитых всеми нами фактах. Филипп шёл вперед шаг за шагом, чтобы сделать эллинов своими подданными, употребляемые им меры доказывают, что он не стыдится никакого насилия. Это не царь, желающий справедливости, он хочет господствовать. Он овладевает орудиями защиты Эллады и доступами к ней и проникает теперь на полуостров по своему плану. Вот причины, по которым, несмотря на все мирные договоры, я называю Филиппа врагом всех эллинов, и преимущественно нашим. Настоящая цель его желаний – Афины. Он знает, что не в состоянии соблазнить Афины обманчивыми обещаниями, как сделал это с Фивами и Пелопоннесом. Позволим считать знаком его уважения к афинским гражданам то, что он даже ни разу не попытался привлечь вас к своему союзу посредством недостойных приманок и отвлечь вас таким образом от вашего эллинского призвания!

Чтобы отвести обвинения от себя, Филипп вынужден был направлять письма к афинянам с заверениями о своей порядочности, что он соблюдает мирные условия, прописанные в договоре, названном греками «Филократовым миром»:

«Филипп желает всего хорошего Афинскому собранию и народу! После того как вы не обратили никакого внимания на мои частые посольства к вам, имевшие целью обеспечить соблюдение клятвенных обязательств и предлагавшие добрососедские отношения, я решил письменно обратиться к вам по поводу некоторых обвинений, которые, как мне кажется, возводятся на меня несправедливо».