Орканутый

Плохо быть пьяным, но без языка. Это как трахаться без члена — тыкаешься себе мошонкой и покрякиваешь, делая вид, что нравится. Вроде как и да, а по факту нет. Примерно так мы и проводили время с Ашей.

Сначала я пытался шутить беззвучно, но с этого даже мой пьянчуга крутил пальцем у виска. Потом Аша дошла до кондиции и стала говорить:

— У меня... голоса...

Ага, я заметил. Так, кентавру больше не наливать.

— Они... ищут...

Я навострил уши. Как раз хотел с тобой об этом поговорить. Уж больно мне не понравилось то, что я слышал в твоей голове при последнем цикле в лесу.

Заиграла музыка. Менестрели запели песни, какие-то клоуны стали танцевать. Вот это у них тут сервис. Все бы хорошо, но Аша перестала говорить. Кентавр поморщился и безразличное лицо стало еще безразличнее. Музыка ей не понравилась.

Бе-е-е-е! Проблеяло за моей спиной что-то ужасное. Я медленно обернулся, уже зная, какого мудака ветром принесло.

Сатир с полукозлиной мордой и противной бородкой стоял за моей спиной и кривился. Видимо так он улыбался.

— Бе-е-е! — снова проблеял он.

Мы стоически терпели, но козлище явно выжидал, когда на него обратят внимание. Я аж испариной покрылся. Но после очередноего «Бе-е-е-е», я не выдержал.

— Э-э-э-э-э, — горлом проблеял я в ответ. Ну не удержался, да.

Сатир перевел мерзкие глаза с горизонтальными зрачками на меня.

— Бе-е, что эльф, бе-е, делает с благородным, бе-е, кентавром?

Я написал Аше на листочке «Скажи ему — отъебись». Аша с трудом прочитала написанное, но, спустя десяток секунд, среагировала на отлично:

— Отъебись, — не парясь выполнила мою просьба Кентавр.

— Бе-е. Что?

Аша пожала плечами.

— Бе-е. Кентавр пьет мочу двуногих. Бе-е.

О, да это же ебаный чурбан, что лезет со своими устоями в чужой аул. Бесят такие. Какое тебе дело кто и сколько выпивает? Ты мордашку ее видел? Восемнадцать ей уже.

— Ну... — протянула Аша. — Да... пью...

— Бе-е, позор, бе-е!

Я закинул за спину «фак». Баран знака не понял, но мне полегчало.

— Бе-е, отведу тебя в стадо, бе-е, тебя накажут, бе-е, поделом.

— Не... — неуверенно проговорила Кентавряша.

А вот сейчас я напрягся.

Сатир не стал тратить время на разговоры, подошел к моей Кентавряше, взял ее за запястье и сильно рванул. Девушка чуть не повалилась на бок всей своей лошадиной массой.

Мой пердэлло бомбануло так, что я еле удержался на ногах, когда вскочил с места. И алкоголь тут совсем ни при чем. Ик!

— Пфрхр! Пфр! — злобно зашкварчал я на козла и в подтверждение своих слов провел ладонью вдоль своего горла. Мол, «пизда тебе». Я еще не решил, как. Но в бухом виде всегда озарение приходит вовремя.

Въебал он мне по-царски!

В полете я вспомнил описание дуба из произведения Льва Толстого. Или меня отключило на пару секунд, не помню.

— Трайл! — бездумно громко сказала мое настоящее имя Аша. Надо же, что я слышу. Отголоски эмоций и... похоже, страх. — Он сатир. Сильнее орка и медведя. Не надо. Потом, как выйдем из поселения... Бом и Гым...

— Разборки на улице! — гаркнул трактирщик. — Стража! Брейлер! Брейлер, где тебя черти носят!

Во мне закипела злоба. Бому и Гыму дать возможность защитить честь моей Кентавряши? Да я, твою бабушку за висячие сосиндры, потом уважать себя не буду! Нет! Хватит!

Пошатываясь, я поднялся на ноги. Сатир мерзко заблеял:

— Лежи, бе-е, эльфенок, бе-е, коли кости жалко, бе-е.

Я уверенным шагом очень уверенного алкоголика направился на врага. Дорога по прямой оказалось извилистой и со множеством ловушек. Меня петляло направо, потом пришлось пойти налево. Потом повело назад. Но все препятствия я преодолел с достоинством. Ох, как смотрят на меня женщины. Улыбаются, хотят меня. Да, я эльф и иду спасать свою...

БАМ!!!

Ипать, третьего раза я не выдержу. А ведь он наотмашь вмазал — словно играет.

— Бе-е, лежи тёмный, бе-е, больше не пожалею, бе-е.

Ну я и встал.

— Бе-е, я предупредил.

Я успел первый! Просто размахнулся и въебал козлячей морде смачную пощечину. В этот момент перемещая себя в тело... бе-еееее-беее-бееее

Да... бе-еее... что... бе-е-еее... за... бе-еее

У меня не было времени соображать и думать. Я резко протрезвел, а тварь переместилась в эльфа и охеревающе глядела на меня в то мгновение, что я бился башкой по столу. Со стороны это выглядело так: я, в теле сатира, ухватился за ладонь эльфа и прижал ее к своей щеке. Якобы он меня ухватил и впечатывает мордой в стол. Ну как в крутых боевиках. А по сути я сам себя пиздил. Но со стороны так не казалось. Подбуханный сатир в теле Элика был в таком ахуе, что просто наблюдал. А смотреть было на что. С первого раза себя вырубить не получилось. А больно было прилично.

БАМ!!!

БАМ!!!

БАМ!!!

Блять, да сколько можно! У меня мана жрется при двойном обмене так, что потом придется бежать до лагеря с двух, а то и четырех, ног!

На четвертый «БАМ!!!» моя голова поплыла, и я автоматом вернулся в последнее свое тело эльфа.

Ха! Спектакль завершен. Хилый эльф отпиздил сатира одной рукой, впечатав его морду в стол. Кстати, тот сломался пополам от последнего удара.