«Орки» с Востока. Как Запад формирует образ Востока. Германский сценарий

Знатоки по долгу службы, конечно, попытаются объяснить весомые различия в заработной плате более низкой стоимостью жизни на Востоке. Несомненно, такие города, как Мюнхен, Франкфурт, Гамбург или Штутгарт, дорогие, но на Западе достаточно районов, где жизнь ничуть не дороже, чем на Востоке, и точно не настолько, как указанная разница в зарплатах между Западом и Востоком. Например, в мае 2022 года цены на электроэнергию в Тюрингии и Саксонии были намного выше цен в Гамбурге и Баварии[159]! И на Востоке помимо Берлина есть дорогие места: Дрезден, Лейпциг, Росток, Эрфурт, Потсдам или Йена, если называть только самые известные из них, «Мюнхены Востока» (FAZ), как их уже окрестили. Впрочем, речь идет о простом принципе справедливости: за равный труд – равная плата. Подобно тому как необходимо наконец устранить gender pay gap (гендерный разрыв в оплате), пора устранить и geographical pay gap (географический разрыв). Долгосрочные последствия этих различий известны – более низкие пенсии, меньший достаток или его отсутствие и, как правило, невысокие перспективы и шансы и сокращение продолжительности жизни. Если большинство населения примет это как неизбежную реальность, то сама легитимность и будущее демократии под большим вопросом. До 1989 года на Востоке из-за государственной идеологии было запрещено наживать капитал, а после 1989 стало невозможно или крайне сложно из-за разницы в оплате: низкой заработной платы, с одной стороны, а с другой – потому что щедро дотируемые высокие должности, как правило, занимают западные немцы.

В сентябре 2022 года было зафиксировано, что доверие к демократии на Востоке упало до 39 процентов, в то время как на Западе оно все еще осталось на уровне 59 процентов[160]. Тревожный разрыв в 20 процентов – почти такой же, как шокирующая разница в заработной плате между Востоком и Западом, а именно 22,5 процента. Расхождение в вопросах демократии возмущает Запад, а разница в оплате труда – нет. Первое критически освещается и интерпретируется как свидетельство якобы антидемократической ориентации Востока; второе западный нормализм[161] считает «нормальным» и оправданным, если вообще замечает это. Будто между демократическими и социальными проблемами не существует связи.

Я привел лишь некоторые из причин, по которым Восток остается намного беднее. Между тем находятся умники, которые пеняют Востоку на то, что он не только работает слишком мало или плохо, но еще и не умеет разумно обходиться с деньгами, инвестируя их неправильно. В газете Frankfurter Allgemeine Sonntagszeitung 24 февраля 2019 года были помещены две исследовательские статьи, претендующие на обоснование того, «почему восточные немцы остаются беднее» – эта сентенция вынесена и в общий заголовок. Представленные «аргументы» и «прозрения» поражали своей примитивностью, равно как и заключения – одномерностью. Публикация изобиловала упрощениями разного рода, а ее тезисы звучали примерно так: пропаганда в ГДР работала, и восточные немцы демонстрировали «прочные прокоммунистические убеждения». В частности, когда рядом поселялись бывшие олимпийские чемпионы, восточные немцы критиковали рынок, поскольку закоснели в своем превосходстве спортивной нации. Шутки в сторону, написано это на полном серьезе. Куда ни кинь, Восток оказывается невежественным и твердолобым. Эти тенденциозные исследования, бесспорно, первые номинанты на Шнобелевскую премию. Но еще больше раздражают бездумные и некритичные инвективы ведущего журналиста. Восточные немцы остаются бедными не из-за того, что неправильно вкладывают свои деньги по примеру живущего за углом олимпийского чемпиона. Они остаются бедными, потому что не смогли сколотить капитал в прошлом и редко способны сделать это в настоящем. До 1961 года ГДР пережила двойной исход: с одной стороны, Советский Союз в качестве репараций демонтировал инфраструктуру и оборудование крупных промышленных предприятий, а вместе с ними зачастую вывозил и квалифицированный персонал ради ноу-хау; с другой стороны, крупные компании, такие как Carl Zeiss из Йены или Horch/Audi из Цвикау, переехали на Запад, туда же перебрались зажиточные буржуа, состоятельный средний класс и молодые, хорошо образованные люди. Brain drain и capital drain[162] первого порядка. Крупная частная собственность до конца существования государства ГДР находилась под тотальным идеологическим надзором, впрочем, для нее и не было никакой экономической основы.