Орленев

В Ялте в те же годы (осень 1901 и 1902-го) он часто встре¬

чается с Дорошевичем, отношения у них близкие, и Орленев в от¬

крытую делится с ним сомнениями относительно своего будущего.

Взгляд на гастролерство у знаменитого столичного фельетониста

другой, чем у Чехова. Дорошевич говорит Орленеву: «Ведь вы не

сами захотели быть гастролером, а вас случай создал; ну и поль¬

зуйтесь им, как судьбою своей. Будьте одиноким, разъезжайте и

диктуйте законы»3. Слова не только лестные, в них есть еще

ореол романтики, на которую так падок Орленев. Ездить и дикто¬

вать законы! Ничего лучшего и не придумаешь, пусть все ос¬

тается так, как оно есть!

Гастролерство Орленева продолжается и захватывает новые

пространства. Раньше он ездил по губернским и уездным горо¬

дам, теперь он забирается в глушь, на десятки верст в сторону от

железной дороги. Параллельно, как только у него появляется но¬

вая роль, он ездит в уже знакомые большие города, где у него

есть своя аудитория. Слава его растет, гонорары тоже, антрепре¬

неры за ним охотятся и не отказывают в деньгах. Однажды, из¬

державшись, он вместе с Назимовой надолго застрял в Италии на

озере Комо и для надежности обратился сразу к трем русским

антрепренерам с просьбой о помощи. Они немедленно откликну¬

лись (каждый прислал но пятьсот рублей), и, не зная куда ему

ехать раньше, он решил сперва вволю погулять в Италии. Гулял

он с такой удалью и размахом, что Назимова сбежала от него

в Россию, а он почему-то очутился в Вене, откуда с грехом по¬

полам добрался до Екатеринослава, поскольку оказалось, что та¬

мошний антрепренер первым выслал ему деньги.

Орленеву нравился такой веселый разгул и ничем не стеснен¬

ная свобода, но он платил за это дорогой ценой. Вот один из не¬

приятных аспектов его гастролерства. Со времен «Царя Федора»

все новые работы Орленева шумно обсуждались в газетах, у него

было много недоброжелателей, но даже те, кто плохо к нему от¬

носился, не проходили мимо его ролей. Теперь, в годы скитаний,

он сыграл гимназиста Алексея в пьесе Найденова «Дети Ваню¬

шина» и Актера в горьковском «На дне», и роли эти не вызвали

отклика, что, безотносительно к их удаче или неудаче, повергало

его в уныние. Злая ругань была ему гораздо слаще, чем глухое

молчание; из всех форм непризнания он считал самой худшей —

безразличие.

Еще обидней было, что Горький и Найденов, с которыми он был

так хорошо знаком, не откликнулись на его игру в их пьесах. Чи¬

татель, вероятно, помнит, что по совету Орленева и ссылаясь на

него Найденов обратился к Суворину с предложением поставить

его пьесу; премьера состоялась в Петербурге в Театре Литератур¬

но-художественного общества в декабре 1901 года, на несколько

дней раньше, чем в Москве у Корша. С тех пор прошло три чет¬

верти века, и «Дети Ванюшина» все еще держатся в нашем ре¬

пертуаре. Но в сценической истории пьесы, в эстафете сменяю¬

щихся актерских поколений игра Орленева не оставила сколько-

нибудь заметного следа.

В мемуарах он ссылается на такую деталь. У автора в первом

действии Алексей Ванюшин за утренним чаем, убедившись, что

никто не подглядывает, вынимает из кармана карточку неизвест¬

ной зрителю женщины, долго ее рассматривает, целует и потом

достает из ранца (как никак он гимназист!) карандаш и, вполго¬

лоса декламируя, записывает на оборотной стороне карточки

стихи, возможно, заимствованные в каком-нибудь «Чтеце-декла-

маторе». Орленев для большей экспрессии играл эту сцену по-

другому — он срывал с руки манжет и на нем торопливо, как бы

импровизируя и боясь упустить вдохновение, записывал те же

альбомпые стишки как дань своему чувству4.

Согласитесь, что эта деталь, какой бы психологический смысл

Орлеиев ей пи придавал, в масштабе всей роли, я уже не говорю

пьесы,— второстепенного значения. Между тем в истории вражды

и распада семьи Ванюшиных он видел трагедию, затронувшую

целый слой русского общества. И не случайно во время амери¬

канской поездки 1905—1906 годов говорил, что цель его гастро¬

лей — познакомить зрителей в Соединенных Штатах с классиче¬

скими пьесами мирового репертуара, которые им неизвестны или

малоизвестны, однако, прежде чем играть мировую классику, его

труппа должна выступить в отечественных пьесах, чтобы «заслу¬

жить репутацию национального русского театра» 5. И он сперва

играл «Детей Ванюшина», а потом «Привидения».

Искусство Найденова-психолога было близко Орленеву. Он

обратил внимание, например, на авторскую ремарку, относя¬