Орлята Великой Отечественной…

Прижимая к сердцу заветную книжицу, паренек четко повернулся кругом и зашагал к двери. Но офицер, делая особое ударение на первых словах, остановил:

— Петр Павлович, куда же вы? У меня к вам есть еще дела. За мужество, проявленное в боях с немецко-фашистскими захватчиками, вы награждены медалью "За боевые заслуги". Мне поручено ее вручить.

…В том бою Петр Коваленко отличился. Бронемашина, на которой он был вторым пулеметчиком, в числе первых ворвалась в населенный пункт и своим огнем обеспечила успех наступления. Юный пулеметчик в бою вел себя как настоящий солдат.

Весь полк поздравлял своего воспитанника с первой боевой наградой. После этого многие солдаты тоже стали уважительно называть его по имени и отчеству. А в часы передышек видели, как маленький герой, устав от боя, играл солнечным зайчиком от своей медали на броне транспортера и шептал номер медали:

— Один миллион восемьдесят две тысячи шестьсот три…

Гвардейцем, кавалером трех правительственных наград встретил Петр Коваленко Победу.

После войны он стал музыкантом, пулемет сменил на трубу. Направили служить в оркестр. Овладел, как ни трудно было, новым делом. Стал солистом. Остался на сверхсрочную. На службе в партию вступил. Рекомендовали фронтовики. Василий Никитич Огрох, вручая ему рекомендацию, говорил:

— Петр Павлович, увольняюсь в запас, а ты еще молод, служи. Береги то, что мы, фронтовики, завоевали.

И Петр берег. Сначала служил в одной из частей Прибалтийского военного округа. А потом много лет он отдал флоту. Служил на крейсерах "Свердлов", "Октябрьская революция". Играл в корабельном оркестре.

Про свои подвиги рассказывать не любит. Лишь 9 мая, в День Победы, выступит где-нибудь, да и то рассказывает не о себе, а о боевых друзьях, память которых чтит свято.

Как-то застали друзья Петра Павловича одного. Он вдохновенно играл свою любимую мелодию "На безымянной высоте".

— Что с тобой?

Долго молчал. Потом рассказал. Был в городе. Смотрел кинофильм "Живые и мертвые". Есть там кадр — гитлеровцы расстреливают красноармейцев. Горят от пуль на спинах у наших бойцов телогрейки.

Загрустил в тот день Петр Павлович. Вспомнил тех, кто погиб. Любимого старшину Скрипченко, старшего сержанта Пьянкова… Вспомнил всех, с кем вместе освобождал родную землю, кто всегда, не заботясь о себе, оберегал его.

На следующий день на репетиции оркестр играл только песни Великой Отечественной войны. Матросы старались изо всех сил. Знали: снова память вернула мичмана к прошлому, снова он видел бои, погибших однополчан…

Аркадий ПАЛЬМ ТАКОЙ ДАЛЕКИЙ РЕЙС…

Георгий Афанасьевич Веретенников — шофер херсонского автопредприятия. Возит хлеб. За баранкой четверть века. Машины, на которых он ездит, всегда как игрушки. На последней "шкоде" проездил четырнадцать лет без капитального ремонта.

Зерно породнило Георгия с людьми. Зерно и прославило: за перевозку хлеба нового урожая награжден шофер орденом Трудового Красного Знамени. Тридцать пять ездок в сутки Георгий делает. Раньше на кабине его машины рисовали звезды. За каждую тысячу тонн — звезда. Потом рисовать перестали. Не хватило места. А на кузовах такие вещи делать не принято.

Рейс Херсон — Одесса. Знойно, душно. Ветер в степи пахнет спелой пшеницей. Что ни поле — бронзовый слиток. У перекрестка прошу свернуть. Георгий чуть наклоняет к рулю лицо: согласен. Он знает, что я хочу привезти его туда, где начинался его самый далекий рейс…

Родился Георгий Веретенников 10 августа 1927 года.

А потом был август, горький от пожаров. Кровавый август сорок первого. Жора пришел в Очаков, к брату моряку. Тот закричал, увидав Жорку: "Беги домой, к маме!" Но куда бежать? Немцы подошли к Очакову. Мальчишка попал в окоп, к пограничникам. Подносил им патроны. Командовал отрядом майор А. П. Изугенев, начальник Очаковской пограничной комендатуры. Спросил:

— Откуда?

— Из Голой Пристани.

— Кто родные?

— Отец — командир Красной Армии, мать — домашняя хозяйка.

Изугенев решил: домой мальчишку отсылать нельзя, там уже немцы. А с отрядом, может, и не пропадет. И приказал:

— Зачислить в отряд!

Лицо Жоры просияло. Он вытащил из кармана синий воротничок с тремя полосками — матрос успел подарить, — повязал под рубашку, да так с ним и не расстался.

Там немцы снова пошли в атаку. Надо было собой прикрывать тех, кто эвакуировался морем, — женщин, раненых…

Пограничников должен был снять военный корабль с Тендровской косы. Идти туда от Вольного порта километров семнадцать. Но как идти? По горло в воде. Мелководье там.

Атаку они отбили — и первую, и седьмую… В поход вышли в три часа утра. Раньше не успели. Провожатым шел местный рыбак.