Орлиное царство

Юсуф кивнул. Он так долго испытывал голод, что научился не обращать внимания на тупую боль в желудке. Но сейчас, когда у него появилась возможность поесть, желудок с рычанием проснулся. Джон вернулся с ломтем горячего хлеба и похлебкой из чечевицы. Юсуф вцепился зубами в хлеб, а похлебку выпил.

Джон грустно улыбнулся.

– Ты ешь, как волк после долгой зимы, – сказал он.

Юсуф закончил чечевичную похлебку и вытер рот тыльной стороной ладони.

– Я ем, как голодный человек после долгой осады, – ответил он.

– Было очень тяжело? – спросил Джон.

Юсуф кивнул.

– Я рад, что покончил с Египтом. Надеюсь, никогда больше не увижу эти земли. – Ему не удалось скрыть горечь. И дело было не только в физических страданиях, которые ему пришлось перенести во время осады. Предательство Шавара стало для него тяжелым ударом. – А как жил ты, друг мой? – Он указал на одежду Джона и висевший у него на шее крест. – Ты стал священником?

– Да.

Юсуф удивленно покачал головой.

– Почему? – спросил он.

– У меня был выбор: либо стать священником, либо жениться, – ответил Джон.

Больше ничего говорить не требовалось. Юсуф знал, что Джон стал священником из-за Зимат, потому что не хотел жениться на другой.

– Я взял Зимат и Убаду в свой дом, – сказал Юсуф. – И воспитываю его, как собственного сына.

– Спасибо, брат. – После некоторых колебаний Джон спросил: – Как Зимат?

– После Аль-Букайи она считала тебя мертвым, – ответил Юсуф. – Несколько месяцев почти не говорила. Сейчас ей лучше. Я начал подумывать о новом муже для нее.

На лице Джона отразилась даже не боль, а отчаяние и смирение. Прежде Юсуф видел такое выражение на лицах тех, кого убивал – в тот момент, когда они понимали, что сейчас умрут.

– Это хорошо, – только и сумел выговорить Джон, но его голос дрогнул, выдавая боль. – Ей следует меня забыть. Так будет лучше.

– Она никогда тебя не забудет. – Джон поморщился, и Юсуф увидел, что его слова не принесли утешения, лишь причинили новую боль. Он постарался сменить тему разговора. – А на что похож Иерусалим?

– Странный город, – ответил Джон. – Франки выгнали из него всех евреев и мусульман, и теперь он наполовину пустой. Красивый, но пустой.

– Я бы хотел его увидеть, – признался Юсуф.

– Возможно, когда-нибудь так и будет, – сказал Джон.

– Нет, это произойдет очень скоро, – возразил Юсуф. – Меня не радует мысль о том, чтобы отправиться в Дамаск в одиночку, когда меня освободят. Как ты думаешь, Амори позволит мне сопровождать христианскую армию до Иерусалима?

– Я уверен. – Джон улыбнулся. – И я с радостью снова отправлюсь в путь вместе с тобой, брат. Как в старые добрые времена. Ты помнишь наше первое путешествие в Телль-Башир, много лет назад?

– Как я могу такое забыть? Ты спас мне жизнь. – Юсуф посмотрел Джону в глаза. – Ты мог перейти к нам в начале осады, Джон. Я бы с радостью тебя принял.

– Я дал слово Амори и Богу, – сказал Джон.

– Я понимаю и не стану просить тебя нарушить клятву. – Юсуф покачал головой. – Как странно видеть тебя в одеянии священника и странно, что теперь мы стали врагами.

Джон положил руку Юсуфу на плечо.

– Нам вовсе не обязательно быть врагами, – сказал он. – Быть может, я даже лучше смогу послужить тебе здесь, среди христиан. Возможно, мне удастся принести мир нашим народам.

– Твой король Амори не из тех, кто хочет мира, Джон. Он охотно привел свою армию в Египет. И Нур ад-Дин поклялся отомстить за поражение, которое потерпел при Аль-Букайе.

– А вдруг мы сможем изменить их взгляды. Если мы с тобой сумели стать друзьями, почему бы франкам и сарацинам не научиться делить Святую землю.

Юсуф улыбнулся.

– Ты стал мечтателем, Джон, – сказал он. – Твой народ ненавидит мой. И ничто это не изменит.

– Я молюсь о том, чтобы ты ошибся. – Джон посмотрел ему в глаза. – Я дал клятву Амори, но я не хочу быть твоим врагом, Юсуф.

– А я не хочу враждовать с тобой. – Юсуф заставил себя рассмеяться. – Какой тяжелый разговор! Я просто рад, что мы вместе.

Джон нахмурился, и Юсуфу показалось, что сейчас он скажет что-то о неловком положении, в котором они оказались, но Джон улыбнулся.

– Я тоже, брат, – сказал он. – Я тоже.

Глава 6

Ноябрь 1164 года: Иерусалим

– Значит, тебе запрещено сражаться? – спросил Юсуф.

Они с Юсуфом ехали рядом вдоль высохшего русла реки. Амори и коннетабль Онфруа находились в нескольких шагах впереди. За ними следовала сотня королевских рыцарей, остальная часть армии рассеялась, дворяне и пехота разошлись по своим землям.

– Мне запрещено проливать кровь. – Джон протянул руку и достал из седельной сумки булаву – жуткого вида дубину с тяжелой верхушкой из рифленой стали. – Но сражаться я все еще могу.

– Но, если ты проломишь человеку голову, разве не прольется кровь? – спросил Юсуф.

– Да, но булава не проливает кровь, она проламывает голову. Кровь идет потом. Она лишь следствие, – заметил Джон.

Юсуф рассмеялся.

– Это же смешно!

– Вполне возможно, но, если ты посадишь зерно, из которого потом вырастет дерево, значит ли это, что ты заставил его расти? Нет. Это сделал Господь. А ты лишь посадил зерно, – продолжал рассуждать Джон.