Орлиный услышишь там крик...

Но пусть площадка погибнет под этим валом, пусть ее заметут начисто метели и выгоднее будет найти другую льдину, но «ледяной начальник» с упорством муравья снова возьмется за нее, снова станет сглаживать торосы и разрыхлять крепко утрамбованные сугробы. Ледовая площадка на станции все равно что воздух для человека. Она держит тот тысячекилометровый мост, который соединяет зимовщиков с Большой землей. Она единственный островок надежды на весточку, на хлеб, на тепло.

НА ПОЛЮС С ПАРАШЮТОМ

Мы сидим в домике, сколоченном из фанерных щитов, неподалеку от камбуза — «ресторана «Северный полюс»— и палаток, где живет обслуживающий персонал временного ледового аэродрома дрейфующей станции. Руководитель полетов на маленькой печурке варит кофе, а инженер Медведев не спеша рассказывает, как был совершен первый в мире прыжок с парашютом на Северный полюс.

— Ничего особенного… Нам с врачом надо было подготовить посадочную площадку. А дело было так.

…Под самолетом разворачивалась бесконечная ледяная пустыня. В грузовой кабине сидели двое парашютистов в меховых шлемах, теплых комбинезонах, унтах.

Командир самолета, который так много видел, что разучился удивляться, выкуривал последнюю папиросу в пачке.

— Многовато курим, — усмехнулся второй пилот.

— Как будто не понимаешь. Все-таки… полюс! Нири, Амундсен — и вот они…

Командир кивнул в сторону парашютистов.

Самолет шел курсом ноль. Строго на север.

Наконец штурман крикнул:

— К прыжку приготовиться, до полюса пятнадцать минут!

Двое в грузовой кабине помогли друг другу пристегнуть парашюты, потуже затянуть лямки. Механик выбросил дымовую шашку, чтобы по дыму определить направление и силу ветра.

Взвыла сирена, и двое прыгнули вниз. На полюс.

А уже через день Медведев и врач приняли на льдине самолет, доставивший сюда научных сотрудников.

— А обратно мне надо было лететь на Диабазовые острова, — рассказывает Медведев. — Погода была плохая. Решили не садиться, а снова сбросить меня с парашютом. Подлетели, открыли дверь, выбросил я спальный мешок, чемодан — и сам за ним. Летчики потом смеялись: таких бы пассажиров да побольше…

— А ты расскажи, как две недели один на обломке льдины сидел. Льдина была с нашу каморку, — говорит руководитель полетов.

— Что рассказывать, — Медведев задумчиво повертел чашку с кофе. — Арктика есть Арктика.

В ГЛУБЬ НАУКИ

В восемнадцати километрах к востоку от временного аэродрома находится станция «Северный полюс». Когда-то льдина была размером шесть на четыре километра. Но потом она раскололась, и станция очутилась на небольшом куске размером восемьсот на тысячу метров. Я вспоминаю дни, проведенные на этом куске «ледовой суши», и перед глазами ясно встают люди, с которыми довелось встретиться. Есть же такие ребята: у них в каждом жесте, во взгляде, в слове радость. Идут, говорят, смеются — и все это так заразительно, просто, что в мгновение любая тоска улетучивается. Как будто начальник станции нарочно подбирал таких. Если аврал, вахта — работа в руках кипит, если отдых — нет конца смеху, веселью. Без шутки трудно прожить на льдине целый год, невозможно перенести многомесячную полярную ночь.

Станция постороннему взгляду кажется пустынной. Домики из фанеры мирно попыхивают трубами печек, дремлют. Из сугробов торчат бочки, ящики, коробки, замороженные бараньи туши. Сонно пошевеливается флаг на мачте, установленной на большом сугробе.

Но вот у барьерчика, сложенного из снежных кирпичей, показывается голова астронома-магнитолога, вот выходит из домика к метеорологическим приборам синоптик, а у аэрологов очередной запуск радиозонда.

Один из них, зажав в руках бечеву шара, на которой подвешен автоматический наблюдатель погоды с передатчиком, вдруг бросается вперед и на бегу подбрасывает прибор. Шар, наполненный водородом, взмывает вверх и вскоре растворяется в матовой синеве неба. Другой аэролог уходит в рабочую палатку, откуда оператор радиотеодолита наблюдает за только что запущенным зондом. Аэролог садится за стол и на огромном разграфленном листе записывает первые сигналы из атмосферы.

И так каждый день, в непогоду, в ночь несут зимовщики свою вахту.

Полярники думают над тем, как облегчить свою работу, как к большинству новых приборов приспособить дистанционное управление: датчики установить на улице, а приемники — в палатке.

— Метод дистанционного управления можно внедрить и в метеорологии, — говорит метеоролог. — А то ползаешь по веревке от палатки к палатке в ураган, в потемках. Это, конечно, экзотично. Но удобнее все-таки работать в специально оборудованной палатке. Можно таким образом измерять температуру воздуха, силу ветра, наблюдать за осадками, формой облаков, определять их высоту. Без всяких хлопот, легко и точно в срок.

Запомнился мне разговор и с геофизиками.