Орлица Кавказа (Книга 2)

Предводитель восставших ничего еще не решил. Вначале он хотел, как только услышал о путешествии генерал-губернатора Гянджи в Гёрус, напасть внезапно на свиту конвойных и взять генерала заложником, а если, как говорят, и жена с ним, еще лучше, - увезти в горы и жену. Цена залога так еще более возросла бы. Но, поостыв, Гачаг Наби понял, что в этом немного смысла. Во-первых, неизвестно большая ли охрана сопровождает губернатора. Если казаков будет много, может завязаться длительный бой, что в планы восставших не входило. А потом, где гарантия, что власти будут торговаться за губернатора. Время сейчас такое, что заложников не торопятся выкупать, зато отомстить могут: казнят Хаджар, и этого Наби себе никогда не простит.

Затеять перестрелку, убить нескольких казаков, а посчастливится, и генерала, а затем уйти, тоже не имело никакого смысла. Дразнить войска мелкими уколами не стоит: следует поберечь силы, сохранить каждого человека для будущих испытаний. И, вообще, можно ли рисковать сейчас, устраивать шум, когда его друзья ведут подкоп под гёрусскую тюрьму. Лучше не возбуждать власти, усыпить их бдительность. Ну, а с другой стороны, люди ему могут сказать: долго ли мы будет отсиживаться в кустах, Наби? Мы ведем себя не как мужчины, не как народные мстители, а как стыдливые девушки, украдкой поглядывающие из-под чадры на то, что творится вокруг.

У горизонта появилось легкое облачко пыли, и скоро вдали, на дороге, показались первые вооруженные казаки, за ними пролетки, фаэтоны, кареты, снова казаки, снова фаэтоны, и опять гарцующие всадники. Гачаг Наби весь напрягся и поймал в бинокль первый ряд конвоя. Угрюмые бородатые лица, огромные морды лошадей, грызущих удила и роняющих белое пено с раскрытых губ, безучастные кучера и форейторы; непомерно толстый господин, богато одетый, дремал, мотая головой, скрестив для удобства руки на животе; далее быстро тараторили что-то, смеясь, два молодых человека в легких городских костюмах. Это было похоже на сон: люди были рядом, стоило протянуть руку, но ничего не было слышно, ни звука голоса, ни одного удара копытом, ни шелеста шин.

Где же генерал? Гачаг Наби покрутил окуляр и снова поднял бинокль. Вон тот - высокий и важный. Нет, генерал вероятно в военной форме, не на свадьбу едет. Куда же его запрятали? И вдруг Гачага Наби точно обожгло. У одного из фаэтонов на статном коне ехал красивый молодой человек в черкеске. Ало-оглы опустил бинокль, потом снова поднял. Не могло быть сомнений! Это его обидчик. Бинокль несколько размывал черты его лица, но от этого они стали еще красивее: тонкий, с горбинкой нос, щегольские усики, надменно поднятые брови; изредка, свешиваясь с седла, молодой красавец что-то говорил в сторону фаэтона с опущенным верхом. Его сам аллах послал мне, подумал побледневший Гачаг Наби. Сейчас они рванут лошадей, и в миг он будет рядом со своим врагом; лезгинский кинжал у него острый, рука верная, а там - будь, что будет.

Короткий приказ уже готов был сорваться с губ, как вдруг в стеклах бинокля мелькнули совсем рядом генеральские эполеты. Генерал ехал в открытом фаэтоне. Ничего особенного в нем не было, генерал, как генерал, но сидящая рядом женщина приковала внимание Гачага Наби. Не красотой, не роскошным одеянием, а платком келагаи, обыкновенным местным платком.

Гачаг Наби смотрел не отрываясь, забыв о Генерале, о своем обидчике. Что-то смутило его в этом платке. Жена генерала, но почему в таком головном уборе? Да еще на виду у всех! Мусульманская женщина, но тогда почему рядом с губернатором, почему в таком открытом платье? Что за загадка такая! Какое у нее красивое лицо и волосы, кажется, золотые, локон выбился из-под платка.

И вид царицы.

И тут Гачаг Наби понял, даже не понял, почувствовал, почему так взволновал его этот исламский платок. Именно на такой манер подвязывала его Хаджар, не пряча своего лица. Сердце Наби заныло. Что, если это ловушка для Хаджар? Трудно сказать, какая, и что может погубить "кавказскую орлицу", которую не испугали ни солдаты, ни жандармы, ни оковы темниц.

Что же это я, подумал с тоской Гачаг Наби. Что я думаю о каком-то женском платке? Странный ты человек, Наби! Женщина всегда женщина, и какая разница, какой платок она носит. Нужно действовать. Достаточно сейчас свистнуть, чтобы его люди ураганом хлынули с горы, смяли, опрокинули казаков. И тогда он расправится со своим давним врагом, возьмет в плен губернатора и разрешит загадку этого проклятого платка.

Но Гачаг Наби не двигался, бинокль провис на ремне, звякнув о рукоятку кинжала. Рядом презрительно пофыркивал Бозат. Бойцы встревоженно и недоуменно поглядывали на своего вожака. Последний конник исчез за крутым поворотом дороги, и на ней осталась только оседающая бурая пыль.

Предсказания генеральши о магической силе ее платка начинали сбываться.

Глава двадцать первая