Орлица Кавказа

— Пришел я однажды в Кутаис, — рассказывал Томас. — Конечно, в кармане ни гроша, есть хочется. В работу меня никак не берут из-за лохмотьев. Ни в кузницу, ни в лавку. Кое-как разузнал, что в одном небольшом домике с красивым садом живет вдова, богатая вдова не то какого-то полковника, не то купца, так и не понял… Стал проситься в дом, два раза вышвырнули, вернулся. Хотели вышвырнуть в третий, появилась сама госпожа. «Что тебе нужно, бродяга? — спросила она. — Или полицейского кликнуть?»

— «Это нужно не мне, отвечаю, а вам, сударыня». — «То есть как _ мне?» «Вам, а только я не люблю, когда меня обижают, прощайте!» — «Подожди! Что ты сказал, почему это нужно мне?»

— «Потому, говорю, что в Тифлисе один гусарский офицер, узнав от своего слуги, что я двигаюсь в Кутаис, велел мне передать вам письмо. Он сказал, что есть такой домик с садом, с голубыми резными ставнями, отдашь хозяйке письмо.» Смотрю, она вся розовеет! В точку попал! «Давай, говорит, письмо». — «Я еле держусь на ногах, говорю, а письмо я спрятал неподалеку отсюда, чтобы, не дай бог, не отнял кто». В третий раз из этого дома меня вышвырнули уже как следует. Пролетел я метров тридцать, как птица. Но уже был в кое-какой одежде и сытый. Устроился сразу же в кузницу. А в кузнице в то время…

— Сочиняешь ты все, — ворчал Агамирза.

— Не все, — смеялся Томас. — Но в Кутаисе я действительно был, только очень давно, когда мне лет двенадцать было, и всего на час там задержался. Вышла история…

Так они шли, перемежая серьезные разговоры о своей цели с шутками, короткие передышки с трудными переходами, и, казалось, горы расступаются перед ними, раскрывая до поры до времени скрытые тропинки, и орлы сопровождают их, приветствуя мужество и жажду свободы путников гортанными криками. И если бы можно было подняться еще выше них, так высоко, чтобы разглядеть просторы на тысячи километров вокруг, то странной показалась бы эта маленькая горстка свободных людей, затерянных в горах, в просторах огромной империи, закованной в кандалы.

Могла показаться безумной мысль, что не только несколько человек, но и несколько тысяч, даже несколько десятков тысяч могут поколебать могущество империи и верят в то, что они могут выиграть это неравное сражение. И все-таки они шли, повинуясь вековечному зову, повелительному зову свободы.

Чем ближе путники были к цели, тем скорее они двигались, несмотря на налившиеся усталостью ноги, нехватку еды и сырые ночи, в которые невозможно было заснуть. Особенно устала Тамара, хотя и не подавала вида. Томас предложил вдвое сократить путь, спустившись в долину, и перейти вброд неглубокую, но стремительную горную речку; дальше через редколесье выйти к южному склону невысокой горной гряды, откуда до цели было подать рукой. Подумав немного, Аллахверди согласился. Ему не нравилось настроение людей, которые конца-краю не видели этому блужданию в горах…

Они собирались выйти уже из-за укрытия и двинуться к речке, как увидели двух конников.

— Быстрее, — тихо приказал Аллахверди, — вон за тот валун!

Всадники, это были казаки, держа поперек седел ружья, озирались по сторонам. Видно было, что они долго стоят на одном месте, потому что кони нетерпеливо переминались с ноги на ногу.

— Все здесь? — спросил Аллахверди. — А где Аслан?

— Только что был здесь, — шепотом отозвался Томас. — Не пойму, куда делся!

Всадники стали разворачивать лошадей в сторону речки, но тут, как пастуший кнут, неожиданно щёлкнул выстрел, и один из казаков, тот, что был правее, всплеснул руками и свалился наземь. Другой пустил лошадь в галоп, но Аллахверди быстро вскинул ружье, и лошадь понесла волочившегося головой по земле всадника к противоположной стороне ложбины и скрылась в редколесье.

— Черт знает что! — сказал Томас почему-то по-русски. — Этого только нам и не хватало.

Вернувшись почти ползком в лес, друзья увидели появившегося перед ними Аслана с восторженной улыбкой на лице. Все отвернулись.

— Отдай свое ружье Агамирзе, — сказал жестко Аллахверди. — Агамирза, возьми ружье у этого мальчика.

— Он шевелится, — сказал Томас.

— Кто шевелится? — спросил Аллахверди.

— Раненый казак шевелится. Нужно подобрать его.

— Пожалуй, — быстро догадавшись, что хочет Томас, сказал Аллахверди. Хоть и опасно появляться возле него, но выхода нет. Во-первых, можно узнать, много ли их тут, где и с какой стороны они могут появиться. А потом, если легко ранен и просто затаился, то может попасть к своим прежде, чем мы сумеем спрятаться в горах.

Немолодой уже казак был ранен в грудь. Он открывал мутные, слезящиеся глаза и громко стонал.

— Теперь его и бросить нельзя, — сказал Гогия. — Грех бросать умирающего.

— Он бы тебя не пожалел, — сказал Агамирза.

— Все равно нельзя, — признесла побледневшая Тамара.

— Хватит разговаривать, — оборвал всех Аллахверди. — Томас, сможешь носилки какие-нибудь соорудить? Побыстрее! А ты поди сюда, — сказал он Аслану.