Орлы возвратятся в гнездо(СИ)

Он вылетел на меня, как раз на очередном повороте, из-за угла. Темная тень пронеслась так стремительно, что мой выстрел из пистолета прошел мимо. А человек, добежав, влепился в стену справа-впереди от меня. Я дернул пистолет, переводя прицел на него, и... мой палец застыл на спусковом крючке. Человек уже оседал, царапая ногтями каменную стену. Его спина была развалена от плеча к пояснице, и в слабом свете фонаря там, на спине мелькнули проломанные ребра, и сдувшееся легкое. Человек подогнулся в коленях, и упал на спину, скрыв от меня свою ужасную, смертельную рану. Глаза - они у него были круглыми от ужаса, лицо превратилось в паническую гримасу, на губах хлюпала и пузырилась кровь. Я едва узнал это искаженное лицо. Нил Фишер, - британский профессор, босс отряда головорезов - подыхал, булькая кровью. Он увидел меня, и попытался что-то сказать. Но глаза полные ужаса застекленели, а рот так и остался полуоткрытым. Какого черта?..

Я крепче перехватил пистолет, и упарившись в стену перед поворотом, чуть высунулся из-за угла. Там был короткий проход, и где он кончался - начинался огромный зал. Зал тонул в полутьме, подсветка его была причудливой, - это светили фонари боевиков, кто пришел сюда раньше меня. Светили ярко, без фильтров, но все равно их было недостаточно, чтобы высветить всю громаду зала. Тем более, что большинство этих фонарей уже были неподвижны. Они светили от пола, бросая лучи вверх, к потолку, или в стороны, по земле, или в саму землю. Фигуры боевиков, на разгрузках и автоматах которых были эти фонари, - лежали неподвижными кучами мертвой плоти.

Лишь один фонарь еще метался, швыряя луч на пол, потолок, на ряды высеченных колонн, и стоящих между них пьедесталов. Боевик отступал к выходу, лихорадочно озираясь в темном пустом зале, дергая стволом на каждую тень. Он был уже близко к выходу из зала. Я вскинул пистолет, но ничего не успел сделать. Боевик оказался рядом с одним из пьедесталов. На нем, как и на прочих здесь, возвышалась на древке статуя орла. Наёмник сделал еще шаг. Вдруг, у постамента, позади него, я вдруг увидел темную смазанную фигуру, которой раньше там не было - или которую я не заметил. Будто составленный из глубоких теней, - черные черного - человек в старинной броне. Теневой человек на мгновенье проявился, за спиной боевика. Он вскинул тень руки, и боевик, которого коснулась тень меча, завизжал как свинья на бойне; захрипел, и рухнул наземь, разбрызгивая артериальную кровь. А воина за ним уже не было - он растворился.

Этого не могло быть. Меня конечно подвел слабый свет и фильтр на моем фонаре. Или подвели глаза. И меня крепко приложило по голове, конечно. К черту. Это было слишком. Вот это было слишком. Я видел все это. Говорят, история не то что было, а то что осталось. Мы сегодняшние люди, даже не знаем, когда был расформирован последний легион. Но спросите меня, когда и где последний легионер совершил последнее убийство? И я смогу ответить на этот вопрос. Это было в 21ом веке, в Италии, сегодня. Легионер, мертвый уже бог знает сколько веков, тюкнул недруга железкой, и растворился в тенях. Это было бы странно и невозможно где-то при ярком солнечном свете, но здесь, под землей, в древнем святилище, мой скепсис забился в самый темный угол сознания, и затих. Мне было жутко.

Я начал отступать обратно в коридор, когда услышал смех. Каркающий, булькающий, смех без веселья. Мудрено было его узнать, и все же он показался мне знакомым.

- Марини! - Крикнул я в темный зев зала.

- Кто там? - Ответил слабый голос. - Русский? Неужто ты?

- Я! Ты в порядке?

- Не совсем...

Я остановился, пытаясь добрать мужества.

- Подожди, я иду.

Я свинтил фильтр с фонаря, выдохнул во всю силу, будто пытаясь выдуть страх, и ринулся в зал. Колонны, пьедесталы, тела - все попадалась на взор ярко высвечиваемыми лучом фонаря фрагментами. Но вот, наконец, я увидел Коррадо Марини. Он сидел, привалившись к одной из колонн. Руки были все также заведены за спину, а одежда на животе чернела, пока я не навел фонарь. Тогда черный сменился красным.

- Тебя подстрелили. - Подскочив и сев перед ним на колено, констатировал я.

- Вот тот, - Хранитель мотнул лицом белее мрамора в сторону, где лежал боевик с автоматом в руках, где-то потерявший голову, от которой остался только чистый срез. - Успел пальнуть напоследок... Как ты остался жив?

- Привалило камнем. Потом очухался. - Я бестолково зашарил по своей РПС, пытаясь понять, если ли в ней перевязочный пакет. - Подожди, сейчас развяжу тебе руки и дыры замотаю.

Я нашел в РПС перевязочный пакет, вколотил ему противошоковое, и завозился, пытаясь остановить кровотечение. Выходило плохо, - три сквозных, на которые было страшно глядеть. Повязка закрывала их, и сразу пропитывалась красным.