Орлы возвратятся в гнездо(СИ)

Я подошел ближе к орлиному ряду, и подсвечивая фонариком пошел мимо него. На каменных плитах пьедесталов - свежие, будто вчера сошедшие из-под руки резчика, - были высечены названия легионов. Некоторые имена были мне совершенно незнакомы: Легион Месиаков... Геркулесов... Старших Рогатых-Юпитеровых... Другие названия я слышал: Молниевый... Жаворонки... Проливы... Проливы! Тот самый... Я остановился, и поднял голову на этого орла. Снова взглянул на табличку. 'Легио Децима Фретенсис' - больше двух тысяч лет назад, солдаты этого легиона, вздернули на крест неформального еврейского лидера по имени Иешуа. Тот сперва был поденным рабочим, а потом решил объявить себя избранным. Тогда не прокатило, но здорово сыграло потом... Орел парил надо мной, в своей атмосфере непробиваемой властной спеси. Он видел много покоренных народов, и много распятых на крестах. Он так и не понял, что один распятый иудей, перетряхнул весь мир, и смел римских орлов с арены истории. Я протянул руку к древку, украшенному медальонами с изображением сгинувших императоров, - и отдернул. Свидетельство давних времен - его было страшно трогать руками.

Я пошел дальше. Более внимательно присматриваясь к заполненным словами плитам. Номера легионов, эпитеты: 'Постоянный', 'Благочестивый', 'Верный'... Было что-то еще. Я внимательнее осмотрел письмена. Вот оно. В конце каждой надписи было написано, кто принес сюда орлов.

'Волей Юпитера Гремящего, священный орел Второго Британского, водворен в гнездо первым копьем Гаем Акцием Летулом...'.

'Священный орел Первого Максимианова, водворен в гнездо Луцием Маркианом, под покровительством Солнца Непобедимого...'.

'Священный орел Двенадцатого Победоносного, возвращен храму Рудольфом сыном Гейдериха, ради старых клятв...'.

'Священный орел Пятого Македонского, водворен в гнездо Полидором Сарпедоном, - кентархом Македонской Тагмы, что наследовал Легиону, и памяти верен...'.

Имена древних воинов. Возможно они сами выбирали, какие короткие слова напишут на плитах, об их трудном подвиге, ради угасающей старой славы. Столько веков... Солдаты сгинувшей армии, исчезнувшей империи. Я машинально прикоснулся пальцами к ближайшей плите. Камень был холодным.

Видимо, все же не всем орлам удалось долететь. Несколько пьедесталов стояли пустые. На них были имена легионов, но не было имен - никто не принес этих орлов назад. И был один орел, под которым не было имени вернувшего. Я узнал знакомую птицу. Здесь должно было быть имя Марко Азмиды, но он не мог выбрать надписи для себя.

Это место завораживало. Но там, наверху, слишком громкое вышло дело. Мне нужно было спешить. Убираться отсюда, выполнив обещание. Я оглянулся, стараясь уловить в темных углах тени более темные чем везде. Ничего не вышло. Здешняя стража растворялась в чернильной темноте. Я откашлялся, и заговорил, стараясь чтобы мой сиплый голос не дрожал.

- Короче... гм... Как командир отряда хранителей вынужден сообщить, что храм раскрыт супостатами, которые хотят потырить наших орлов, да... - Я прислушался к темноте. Никто вроде не возражал. - Поэтому, приказом по отряду объявляю передислокацию орлов на новое место хранения! - Голос мой тут дал петуха. - К исполнению приказа приступить немедленно.

Ну, надеюсь, они поймут...

Я утер пот, еще раз огляделся, и потопал к ближайшему пьедесталу. Встав перед орлом, я глубоко вдохнул, и протянув руки схватился за его древко. Гладкое в ноль. Отполированное потом и ладонями многих людей за бесчисленные века. Я потянул вверх. Секунду древко сопротивлялось напору, будто за века стояния в нише дерево и камень прикипели. Затем, вдруг, древко поддалось, и вышло со скрипом из углубления. Я замер, ожидая, что за такое святотатство мне куда-то в район почек войдет тень меча, рассыпавшийся в прах тысячи лет назад. Никто меня, однако, не рубил, не резал. Я повертел древко в руках, закинул орла на плечо, на манер удочки, и решительно шагнул к следующему пьедесталу.

***

Что тут еще сказать?

...В тот день я поработал больше, чем грузчик на аврале. Я таскал Орлов вязанками, по пять шесть штук. Исходя обильным потом, я тащил их наверх, вылезал во двор монастыря, и сваливал в кузов пустого грузовика. Когда-то, нести этих птиц доверяли только лучшим из лучших. На латыни такого воина звали 'аквилиферус'. Выходцы с эллинистического востока называли его 'аяксофорос'. Если бы поколения этих орлоносцев увидели, как я тащу их святыни связками, они бы попадали в обморок от такого вандализма. Если первых орлов я брал со внутренним трепетом, то после пары пробежек туда-сюда на, я уже сгребал их, как черенки от швабр. Ковыляя с орлами на горбу, я матюгал всю римскую империю, и персонально полководца Гая Мария, который (если я правильно помнил) ввел первых орлов в качестве легионных знамен. Неужто нельзя было придумать стяги полегче?.. К концу погрузки, когда несколько десятков орлов перекочевали в грузовик, мне уже казалось, что я оттаскал орлов куда больше, чем за всю их древнюю историю с боями и походами.