Орлы златого века Екатерины

Петра реформы будто плуг
Россию вдоль и поперек перепахали,
Явив собой внезапный поворот,
Истории российской круто изменивши ход,
Весь быт российский, весь ее уклад
Переиначивши на европейский лад.

Петр в мастерах нужду всегда имел,

В ремеслах и в трудах
Был жаден, зорок, цепок, хваток.
По миру мастеров искал,
зажечь, привлечь, сманить умел,
И сам испытывал их ум, пробел и недостаток.

Ведь были те соратники Петра

Родов незнатных, звания самого простого,
Их называли всех тогда и не иначе как
«птенцы, что из гнезда Петрова».
Петр каждого их них на деле проверял
И лишь потом дела вершить большие доверял.
Работал вместе, рядом жил,
Пил, веселился вместе с ними и кутил,
Отцом посаженным на свадьбе был.

Простонародью непривычен государь,

Что не в короне, не в порфире, не в чинах и орденах,
А с топором в руках и с трубкою в зубах.
Он одевался как матрос,
Пил водку как солдат,
Кафтан, манеры на немецкий лад —
Уж не антихрист ли ваш брат?

Заставить нацию учиться он хотел.

Себя считал отцом Отечества, отцом Отчизны,
Алфавит новый дал,
За парты сесть велел,
В трудах не знал усталости и укоризны.
По цареву указу Демидов на Урале пушки льет,
На Балтике расправил паруса российский флот.

Не только подлеца казнила власть,

Невинная, случалось, кровь лилась.
Пришлось крестьянам спины гнуть,
Немалого пришлось хлебнуть
На государевых работах лиха, даже мук,

Но нам, потомкам, осуждать Отечества отца,

Признаться, не с руки, признаться, не досуг.

Вернемся к нашему герою,

Пусть наш герой не царского двора,

Неутолимая в нем та же жажда знаний,

неукротим в нем тот же дух Петра!
незавершенные петровские дела
В наследство, видимо, ему достались,
Они с кончиною Петра бесхозными остались.

Дух созиданья, возрожденья дух

С кончиною Петра в России не потух,
Он не унесен был его могилой.
На почву благодатную упав, как огнь,
В душе Михайлы вспыхнул с новой силой.

И на Великого Петра он был поистине похож —

Телесно и душевно схож —
Что пищей послужило для легенды неудачной,
Что, будто был он сын Петра внебрачный.

Крайний русский север,

Быть в твоих просторах,
жизнь свою проживши,
Мне не довелось.
Не судьба родиться, жить среди поморов,
Дом родной покинуть, не проливши слез.
Сквозь пургу и холод, ветер и метели
Не шагать с обозом с рыбой тыщу верст.

Но себе представлю – пусть в воображенье:

Через всю Россию вдаль идет обоз,
Явственно до боли в тот момент я вижу:
Вместе с ним, с Михайло, рядом шел Христос!
Мы говорили, что Псалтирь
Михайлу привела
в Заиконоспасский Монастырь
И, пользуясь всеобщею любовью всенародной,
Была ему звездою путеводной
С избранного пути ему чтоб в жизни не свернуть,
как вел Колумба Млечный путь,
Той самою звездой, что
помогла волхвам в конце пути
В хлеву Христа-младенца обрести.
Пройдя с обозом с лишком тыщу верст,
Михайло голодал и мерз
И спать ложился, где придется,
На лавке, ежели найдется,
А не найдется – на полу,
охапку сена бросивши в углу,
а ночь последнюю – ну что же —
В санях, на рыбе, под рогожей.