Орнамент с черепами [СИ]

Когда отряд всадников достиг городской стены, Мармал высунул голову из-под плаща Шемарада, взвизгнул, требуя замедлить ход летевшего во весь опор жеребца, соскочил с седла и мгновенно исчез в тени города. У людей эта странная животина находила полное понимание и общалась с ними без проблем.

* * *

Только через день Эситея поняла, что она в силах проводить дальнейшее расследование, и отправилась на городскую голубятню. Ей всегда нравилась старинная башня, наполненная голубиным воркованием. В основании каменное строение украшал широкий мраморный пояс старинных барельефов, изображавших с невероятным для современных скульпторов изяществом посланников Неба, крылатые человеческие фигуры в струящихся одеяниях. Копии именно этих барельефов теперь имелись на фасаде каждого мало-мальски претендующего на респектабельность дома в Меарах, бездарные копии, конечно же, грубые, неуклюжие, мертвые…

Господин заведующий почтой, седовласый почтенный Демарх лично, не прибегая к услугам помощников, подвел дикеофору города к клеткам голубей, приученных летать в Тирасп. Сам прикрепил футляр с посланием к лапке серой птицы с янтарными глазами.

— Возьмите плату, господин Демарх.

— Что вы, госпожа дикеофора, как можно. Вы с утра посетили нашу голубятню. Счастливая примета. Весь день теперь будет удачным.

«Или неудачным. Уж как выйдет».

— Возьмите деньги. Я настаиваю, — Эситея, успешно сдержав раздражение и даже улыбнувшись чиновнику, положила монетку на приступку, взяла завернутого в платок голубя в руки. Сквозь плотную ткань чувствовалось, как колотится сердце птицы. Голубю предстояло лететь далеко. Тирасп был древним городом, расположенным вблизи Аэтлуминура, и дикеофоры этого города всегда знали о том, что происходит в столице пришельцев.

Девушка поднялась по древним, выщербленным каменным ступеням на высокую башню голубятни, в поднебесье, заглянула в глаза голубю, разжала пальцы. Почтарь несколько мгновений помедлил у нее на ладони, встрепенулся, взмахнул крыльями и легко слетел с рук дикеофоры. Девушка запрокинула голову. Небо, свежий ветер и солнечный свет окружили ее, светлая радость заполнила душу. Забыв обо всем на свете, она стояла замерев. Потом посмотрела вниз, на кривые улочки города, раскинувшегося в основании почтовой башни. Лишь одна условно прямая улица пересекала Меары — центральная улица, ведшая от Большого рынка и Нового города к проходу между хребтами Джаюрнаром и Сараздагом, обхватывающими Древний город, будто ладони чашу. В просвете между горными хребтами Астайнар восстанавливал древнюю крепость. Там, в далекой долине, отчетливо виднелись груды мощных валунов, доставленных по приказу пришельцев, а также временные жилища, построенные для строителей крепости.

Спускаться вниз не хотелось. С широкой площадки, предназначенной для взлета голубей, вверх уходила еще одна секция башни гораздо меньшего диаметра, уцелевшая с тех времен, когда эта башня была сторожевой башней приграничного форпоста. Эситея потянула на себя узкую дверцу и поднялась по винтовой лестнице на самый верх древней сторожевой башни. Раньше на самой верхней площадке под каменным куполом хранился хворост для сигнального огня. Теперь в углублении для хвороста угрюмо сгрудились пыльные подстилки из плохо выделанной кожи и овечьей шерсти. Камни башни были исчерчены надписями вроде, Алтей и Коринна обменялись здесь сердцами.

Эситея подошла к широкой арке, откуда, по замыслу строителей башни, свет костра, отраженный давно уже снятыми зеркалами, должен был сиять для меотийцев за Великой Рекой. С такой высоты Великая Река была как на ладони. Литтава привольно текла почти идеально с запада на восток, чтобы влить свои воды в далекое Закатное море. Немного восточнее Меар в Литтаву впадал Архерон, в зеленой долине которого, между гор, с незапамятных пор жили меотийцы, а теперь поселились еще и дартанаи. Роскошные пастбища на берегах Литтавы тоже исконно принадлежали меотийцам. Меары были форпостом и единственным крупным городом на южном берегу Великой Реки, созданным для контроля за степняками.

А совсем далеко, на севере, за горами, окружавшими Меотию, лежала богатейшая страна Эсфия, Страна Тысячи Рек, издревле славная своими умельцами плавать по труднопроходимым рекам. А также хитроумными художниками, мудрецами и правителями. По негласным, недоказанным данным совета дикеофоров, единственного органа до сих пор объединяющего разрозненные древние города Меотии, именно эсфийцы в свое время направили племена дартанаев в погибающую от мора Меотию. Иначе те могли прорваться и в Эсфию, а там совсем не желали видеть светловолосых воителей.