Орнамент с черепами [СИ]

— Пошли отсюдова. Мне тут одному завсегда неуютно.

— Что, Колбасник, совесть мучает? Хотя о чем это я?

Оба нервно хохотнули, и пошли по берегу озера. Некоторое время был виден мелькающий свет факелов, слышались невнятные ругательства. Потом все стихло, свет факелов погас.

Дархэлл чиркнул кремнем, зажег маленькую лучинку.

— Все спокойно? — спросил он у пса, только-только выбравшегося из-под куртки Эситеи. Мармал утвердительно взвизгнул.

— Отличная зверюга, — пробормотал начальник лазутчиков. — Уважаю. Отплываем немедленно. Пещера охраняется.

— Не знаю, как насчет остальных меарцев с их крылатыми посланниками, и символики священного искусства, — ехидно сказал Астайнар, вставая и подавая руку Эситее, — но вам, госпожа дикеофора, точно нужно изобразить на стене вашего дома нечто четырехлапое, с длинным носом. В качестве хранителя. Он нас серьезно выручил. Вы уверены, что это всего лишь собака?

— Нет, — буркнула Эситея, вставая. — Не уверена.

— Кто их в Древнем городе разберет, — флегматично сказал Дархэлл, — Пес странный. Но полезный.

Все трое осторожно перебрались обратно на плоскодонку. Эситея устроилась на носу и промеряла шестом глубину впереди. Астайнар разместился на корме с рулевым веслом. Дархэлл уверенно сел за весла. Пещерные своды над путешественниками то понижались, то уходили ввысь. Света факела не хватало, чтобы рассеять мрак под сводами. Река плавно перетекала из пещеры в пещеру.

Внезапно с пронзительным визгом сверху кто-то свалился и плюхнулся в реку. Дархэлл перестал грести и замер. Через несколько секунд к их лодке подплыла мокрая собачонка и уцепилась передними лапами за борт. Она, конечно же, угодила в одну из трещин на поверхности. Мармал поставил передние лапы на борт плоскодонки и внимательно изучил свалившегося зверя. Потом быстро оглянулся на наблюдавших за ним людей, взвизгнул, прощаясь, и перепрыгнул через борт в реку. Ткнулся носом упавшей собачонке в бок, коротко ей что-то пролаял. Потом оба зверя поплыли к берегу.

— Я понял, — меланхолично сообщил Дархэлл, снова берясь за весла. — Мармал — хранитель здешних пропащих псов. А нам он помогает, потому что, если мы и хуже их, то ненамного. По его мнению.

— Вот ты скажешь иногда, Элвен, — пробурчал Астайнар. — Даже и не знаю, как реагировать.

Наконец, вдалеке, на берегу мелькнул огонек.

— Доплыли, — обрадовался Эр'Солеад. Подгорная темнота и тишина изрядно давила на сердце. — Это наши. Развели костер в том проходе, откуда вы свалились, Эситея. Подгоним к ним плоскодонку и возьмем кое-кого с собой.

* * *

— Нет, господин Эр'Солеад, — сказал дартанайский мастер-каменщик, осмотрев «водную ловушку» с носа плоскодонки, подогнанной к стене пещеры. — Извиняйте, но у нас ничего не выйдет. Перед вами творение древних мастеров. Каменная плита поднимается вверх. Видите, под известковым налетом для нее есть место? В щель внизу должна ливануть вода под давлением и отжать плиту до упора. А потом ведь плиту и обратно опустить надо. Мы же не хотим изменить течение Дангавы навсегда? И ладно бы механизм подъема торчал бы на всеобщее обозрение. Но он же утоплен в толще воды. И света нет. Как прикажете разбираться? Нам сюда бы хоть какого-нибудь мастера-каменщика из Древнего города. Хоть и не те они, что раньше, но хоть что-то петрить должны…

— А мастер из Древнего города проболтается отцам города, — флегматично предположил Дархэлл.

— Хотя бы расчистить место для поднимающейся плиты вы можете? — хмуро поинтересовался Астайнар.

— Да, господин Эр'Солеад. Вобьем здесь скобы, укрепим мостки и начнем отколачивать лишнюю породу.

— Можно использовать растворители, — вмешалась Эситея, заговорив по-дартанайски.

— То есть, переводить вам ничего не нужно, — начальник лазутчиков окинул девушку из Древнего города цепким взглядом.

— Растворитель кирке не помеха, — с достоинством изрек мастер каменщик.

— Вы не хуже нас понимаете, Эситея, — неожиданно сурово сказал Астайнар Эр'Солеад, — что ваш Вателл ничего не должен заподозрить. — Сведения о «ловушке» не должны просочиться в Степь. Скажите, вы подчинитесь моему приказу, дикеофора Древнего города?

И смотрит пристально и мрачно. А она здесь одна, слабая и беззащитная. А дартанаи считают дикеофор всего лишь одним из суеверий Древнего города. В смысле, совсем не уважают.

— Вам у нас в Новом городе очень неплохо будет, — меланхолично заявил Дархэлл, внимательно глядя на Эситею с обычной еле заметной лукавинкой в серых глазах. — Отдельные покои отведем. Астин будет каждый вечер услаждать ваш слух своим пением…

— Я подчинюсь вашему приказу, господин Эр'Солеад.

— Да, я бы тоже подчинился, лишь бы не слушать старинные баллады в исполнении Астина. Не то, чтобы он плохо пел, просто выбор баллад угнетающий.

Астин сверкнул глазами на своего подчиненного.

— В таком случае, Эситея, не ищите мастера-каменщика из числа своих сограждан.

— Не буду, обещаю, — вздохнула дикеофора, и поклонилась согласно этикету властных дартанаев.