Ороборо: Арлекин (СИ)

Каждое движение Чонина сочетало в себе плавность воды и порывистость огня, негу и страсть, ненависть и любовь, силу и мягкость. Ноль — это совершенство, так считали ещё в древности. Ноль — граница между противоположностями. Чанёль прежде не особо задумывался над этим, хотя часто сталкивался с истинными понятиями «ноля» во время учёбы. Особенно большое значение придавали термину «ноль» в искусстве. Чанёль впервые видел «ноль» и понимал, что именно видит, только сейчас.

Он не помнил, как выбрался из-за стола и подошёл ближе к танцполу, чтобы не упустить ничего. Он смотрел на Чонина, как все прочие, но при этом отличался от них. Потому что он добровольно шагнул навстречу этим чарам или паутине: понимал, что влюблён, но позволял себе ещё больше увязнуть в этой влюблённости, срывал с сердца один защитный слой за другим, обнажая собственную суть и делая себя уязвимым — для Чонина.

Потому что Чанёлю гораздо больше хотелось обнять Чонина, сберечь это пламя, живущее внутри странного парня с пугающим взглядом, удержать в своих ладонях и под их защитой, закрыть от ветра и не дать погаснуть.

Никогда.

Влажные от пота тёмные волосы липли ко лбу Чонина, и он даже не смахивал их в сторону. Да и зачем? Он танцевал с закрытыми глазами и, казалось, вовсе не подозревал, что на него все смотрят.

На фоне его танца и его истории музыка походила на шёпот. Можно было признать, что он производил слишком уж сильное впечатление, а можно было просто принять его таким, настоящим. Чанёль выбрал второй вариант и пришёл к выводу, что ему уже всё равно, кого именно Чонин предпочитал видеть в своей постели — это ничего не меняло. Чанёль мало восторга испытывал от платонических отношений, но если деваться некуда…

Некуда. Ему — некуда уж точно.

Комментарий к 4. Лишний на небе «ноль»

Кванан-тэгё https://pp.vk.me/c623730/v623730850/1de94/XC41f-nO5pE.jpg

========== 5. Теория расчёта размера члена «на глазок» ==========

Чонин остановился только тогда, когда отзвучала последняя нота композиции. Небрежно смахнул со лба волосы, распахнул глаза, походя затопив Чанёля их счастливым сиянием, повёл плечами, разминая мышцы, и тогда лишь осознал, что оказался в центре всеобщего внимания. Скулы слабо окрасились румянцем, опущенные ресницы приглушили сияние глаз.

Чонин неловко сунул руки в карманы брюк и поспешил убраться с танцпола в тёмный угол с их столиком. Туда они добрались одновременно. Оба сразу схватились за графин с соком. И уставились друг на друга, едва осознали, что их пальцы переплелись на ручке графина. Чонин успел раньше, поэтому ладонь Чанёля оказалась поверх его ладони.

Горячее, твёрдое. Чанёль отчётливо ощущал под рукой точёные угловатые фаланги, твёрдость. Собственная кожа казалась куда прохладнее.

— Извини, — быстро произнёс он и отдёрнул руку. Прикасаться к Чонину… Он не мог, не сейчас.

Чонин молча взял его стакан, налил порцию сока, затем плеснул сок в свой стакан и поставил графин на место. Чанёль кивком поблагодарил его за заботу и тут же занялся соком, чтобы ничего не говорить. Когда человек пьёт, он может молчать и не искать оправданий своему молчанию. Удобно.

Чанёль покосился на Чонина, проследил за его взглядом и снова наткнулся на того самого парня, что недавно изгибался у шеста. Чонин медленно потягивал сок и рассматривал предмет своего интереса точно так же, как обычно это делал Чанёль, когда оценивал подходящие к ночи кандидатуры.

Чонин неожиданно повернул голову. Тешить себя иллюзиями, будто бы он не понял, что Чанёль на него пялился, было бы глупо.

— Уже положил на него глаз? — бросился в атаку Чанёль и кивнул в сторону заинтересовавшего Чонина парня.

— Ты, я так понимаю, тоже, — продемонстрировал в ответ собственную осведомлённость Чонин. И когда только успел?..

— И чем он тебя зацепил?

Чонин пожал плечами, вновь потянулся за графином и долил себе в стакан ещё сока.

Чанёль задумчиво разглядывал того парня пару минут, потом негромко предположил:

— Маленький и тонкий член?

Чонин торопливо отнял от губ стакан и стёр сладкие капли с подбородка.

— Ты хочешь это обсудить? — придя в себя, насмешливо уточнил он.

— Не вижу в этой теме ничего плохого, а ты?

— Как хочешь. — Чонин пожал плечами, но не потрудился спрятать ехидную улыбку. — Говорят, такие вещи можно определить по размеру ступни.

— Фигня, — отмахнулся Чанёль. — У моего прадеда были крошечные для мужчины кисти и ступни, а ни одной юбки не пропустил и пользовался славой отменного любовника. Не штука у него, конечно, была, в пределах нормы.

— Просто пользоваться умел хорошо, видимо, — подсказал Чонин и спрятал усмешку за стаканом с соком.

— Вообще говорят, что если у мужчины полные и… мясистые… губы, — Чанёль задержал взгляд на влажно блестевших от сока губах Чонина, — то это верный признак, что…

— И чего же это верный признак? — Чонин наклонил голову к правому плечу и посмотрел прямо на Чанёля.

Чёрт возьми, он, что же, резко перешёл к флирту? Чанёлю уже казалось, что он спит и видит сон.

— Это верный признак, что у такого мужчины толстый и точно не маленький член. Хочешь сказать, ты этого не знал?