Ороборо: Изгоняющий кошмары (СИ)

Чонин явно собрался сказать что-то резкое, но в этот миг Кёнсу отпустил его запястье, и пальцы тронули брови, переносицу, скользнули по опущенным векам и щеке. Чонин помедлил, но всё же любопытство, похоже, победило. Кёнсу даже дышать перестал, пока чуткие пальцы то ли ощупывали, то ли гладили его лицо. Ощущения были для Кёнсу новыми и… приятными, пожалуй. Они порождали странные желания: хотелось продлить эти мгновения, потереться о горячую ладонь щекой, согреться в тепле или прижать пальцы к лицу сильнее, чтобы… чтобы почувствовать Чонина отчётливее, попытаться понять, что же творится у него на сердце, разбить невидимую, но мощную броню, в которую Чонин сам себя заковал, разрушить те стены, что Чонин возвёл между ними. Кёнсу впервые испытывал подобные желания, и они его одновременно смущали и притягивали, хотелось и откреститься от них, и принять.

Кёнсу задохнулся, когда Чонин пальцами провёл по его носу, мучительно медленно — от переносицы к кончику, потом по скуле и щеке к подбородку, напоследок — невесомо подушечками пальцев по губам.

— Должно быть, у тебя красивая улыбка, — неожиданно пробормотал Чонин.

— Не знаю, мне никогда так не говорили. Говорили только, что у меня большие и выразительные глаза.

— Их нельзя пощупать, — невесело улыбнулся Чонин, чуть приподняв уголки губ.

— Наверное.

Спохватившись, Чонин отдёрнул руку, лишив Кёнсу томительно-приятного ощущения тепла.

— Нам пора возвращаться.

Чонин неловко поднялся из кресла и повёл рукой.

— Чип?

Пёс встряхнулся, выбрался из облюбованного угла и пихнул Кёнсу лапой, чтобы тот посторонился. Пальцы Чонина коснулись жёсткого поводка, мягко сжались. Кёнсу помимо воли вспомнил утреннюю сцену в ванной и торопливо отвернулся, чтобы прихватить пакет.

— Уже уходите? Как печально.

Кёнсу резко обернулся и смерил застывшего в дверях господина Хона мрачным взглядом. Чонин окаменел на месте, глядя прямо перед собой. Чип беззвучно оскалил зубы в немой угрозе.

— Вам лучше подождать за дверью, — велел господин Хон, посмотрев на Кёнсу.

— Он сопровождает меня. И мне решать, где ему быть. — Низкий голос Чонина заиграл арктическими нотками, оставаясь при этом всё тем же — сочным, затягивающим, мягким, как бархат, наполненным обертонами. И твёрдым, как сталь.

— Как пожелаешь. Меня его присутствие не смутит, но может смутить тебя. Или его.

— Что вам угодно? — церемонно поинтересовался Чонин, пропустив слова господина Хона мимо ушей.

— Сроки. Когда будет готов танец?

— Через неделю. Это всё?

— Нет, есть ещё кое-что. — Господин Хон подошёл к Чонину, наплевав на угрожающий вид Чипа. Принялся рассматривать неподвижные черты лица, шею, воротник рубашки, где верхняя пуговица была расстёгнута. Кёнсу непроизвольно вцепился пальцами в бумажный пакет, ожидая подвоха.

Господин Хон с совершенно спокойным видом поднял руки и застегнул пуговицу на рубашке Чонина, поправил воротник и улыбнулся.

— Дабы не дать пищу сплетникам, верно?

Чонин промолчал. На его лице не дрогнул ни один мускул.

— Хотя…

Господин Хон неожиданно смял воротник пальцами, дёрнул к себе и нагло поцеловал Чонина, настойчиво навязывая ласку. Через секунду отпрянул и довольно точно ударил кулаком в челюсть. Чонин шагнул назад, запнулся о задравшийся угол ковра и упал. Чип зарычал, кинулся к господину Хону и вцепился зубами в лодыжку. Мало того, что у Хона хлестала кровь из прокушенной на совесть губы, так ещё и Чип постарался — рванул зубами, снова цапнул и помотал головой с глухим рычанием. Господин Хон попытался пнуть собаку другой ногой, едва не потерял равновесие и разразился проклятиями. Тут ещё и господин Шин вернулся — он сначала застыл на пороге, потом кинулся к Хону и попытался утихомирить Чипа.

— Чип, к ноге, — тихо, но твёрдо приказал Чонин, провёл тыльной стороной ладони по подбородку, размазывая по смуглой коже кровь, сочившуюся из ранки в левом уголке рта.

Пёс, недовольно ворча, оставил ногу господина Хона в покое и медленно попятился. Чонин запустил пальцы в густой мех и погладил Чипа.

Кёнсу бросил пакет на стуле, выудил из кармана упаковку с влажными салфетками, опустился рядом с Чонином на колени и прижал тонкую ткань к уголку рта.

— Как ты? — спросил едва слышно.

Чонин слегка оттолкнул его руку.

— Всё в порядке.

Он упёрся ладонью в пол и поднялся на ноги, нашарил поводок.

— Идём.

Кёнсу торопливо схватил пакет и последовал за Чонином.

— В таком виде? — возмутился господин Шин, попытался остановить Чонина, но не преуспел.

В лифте они в молчании спускались на первый этаж, после — шли по улице обычным путём. Кёнсу сверлил взглядом спину Чонина и не знал, что сказать. Да и вообще… Что тут скажешь? И последнему дураку понятно, что господин Хон одержим Чонином. Отмочить такое при свидетеле… И даже рискнуть здоровьем, видя перед собой рассерженного пса…

В квартире Кёнсу оставил пакет на тумбочке, поймал Чонина за плечо у двери в комнату с зеркалами и решительно спросил:

— Как долго это длится? Он ведь не первый раз к тебе пристаёт.

— Неважно. — Чонин сбросил его руку со своего плеча, но он вновь схватился за плечо и прижал Чонина к стене.