Орудие богов

Целую неделю перед церемонией люди пировали на улицах. Повсюду расставили столы, и всякий желающий мог бесплатно есть, сколько душе угодно. К вечеру улицы освещались разноцветными огнями, сверкали и гремели фейерверки на фоне бархатного неба, придавая минутное великолепие деревьям и вершинам храмов.

Можно было наблюдать небольшие процессии принцев, приезжающих к великому дню издалека на слонах, нагруженных дарами. Ежедневно прибывали гости, не работал никто, кроме тех, кто призван был облегчить жизнь остальным, – они-то трудились сверхурочно.

Только одно обычное зрелище отсутствовало. Ютирупа не пожелал устроить борьбу между дикими животными на арене, что составляло основную часть развлечений для публики при Гангадхаре. Зато демонстрировали борьбу между людьми, какой никогда еще не видел Сиалпур; лучшие борцы из отдаленных частей Индии прибыли бороться за призы. По вечерам выступали танцовщицы, акробаты, дрессированные животные. И конечно, ежедневно устраивались петушиные бои.

Когда, наконец, наступил великий день, город казался полным слонов. Этими чудовищами было занято все свободное пространство, и многие погонщики жаловались, что их животных не кормят достаточно. Ежедневное купание слонов в реке было таким зрелищем, что стоило проехать всю Индию, чтобы его увидеть. Кроме того, всегда имелась возможность увидеть волнующий спектакль, если какая-нибудь лошадь пугалась слонов.

В своем большом дворце Ютирупа целыми днями пировал и развлекал вельмож – частично и ночами тоже. Большая часть царских развлечений была скрыта от широкой публики. Патали, например, огорченная падением Гангадхары, в поисках нового поля для деятельности, устраивала представления в кругу обученных ею девиц, которые не рискнула бы повторить при большом количестве народа.

Ясмини оставалась в своем дворце. Она тоже занималась устройством развлечений. На праздник приехало около десятка жен принцев из дальних штатов, не говоря уже о женах местных магнатов. Но сама она не выходила за пределы дворца, пока не наступила ночь кануна полнолуния – за день до церемонии.

Она снова оделась рангаром и поехала вместе с Тесс и Диком в форт на холме, который англичане обещали эвакуировать в ту ночь. За ними, как собачонка, в тени бежал Исмаил. Гарнизон форта сменялся только по ночам, потому что днем было слишком жарко для долгого марша солдат.

Приблизившись к форту, они увидели Тома Трайпа с его громадной собакой, силуэтом выделяющегося на фоне бастиона. Том стоял, точно бодрствующий Наполеон. С высоты он мог видеть запечатанное устье тоннеля Дика. При ярком лунном свете было бы затруднительно приблизиться к шахте или к форту незамеченным, потому что дорога была только одна.

Том увидел их. Дик свистнул, пес ответил лаем, узнав их. Том спустился с бастиона.

– Пришли посмотреть, как старые жильцы уйдут, а новые прибудут? – спросил он. – Я постою тут с вами, если можно.

– Все готово? – спросила его Ясмини.

– Да, ваша милость. Они уже час как приготовились, и все в нетерпении. Ходит легенда о том, что форт населен привидениями, и если когда-нибудь гарнизон был рад его покинуть, так это именно эти солдаты! Будем надеяться, что новый гарнизон не поверит в привидения. Хелло, вот и они!

Послышался звук уверенных шагов, и труба где-то в отдалении дала знать, что уходящий гарнизон услышал. Вскоре показался подъехавший Ютирупа в сопровождении полудюжины своих гостей, за ним следовал взвод сипаев. Если он и знал, что Ясмини наблюдает, стоя в тени, он не показал виду, но поскакал прямо вверх по холму. Тяжелое дыхание его солдат в темноте звучало, точно шепот великанов, а их громкая поступь напоминала шаги гигантов. Том Трайп как следует их вымуштровал, даже притом, что их оружие было таким же древним, как форт, в который они маршировали.

После бесконечного перерыва снова раздался горн, и маршем выступил уходящий гарнизон.

– Сосчитаем их! – прошептала Ясмини, и Тесс удивилась – зачем.

Солдаты спускались с холма со всей скоростью, на какую были способны, – полк пенджабской пехоты под командованием местного субахдара, боеприпасы, погруженные на двух мулов, да еще телега с личным имуществом; они болтали и смеялись, как будто сожаление было последним испытываемым ими чувством.

– Девяносто семь, – объявила Тесс, когда мимо прошел последний солдат.

– Ты считала сидящего рядом с возницей на телеге?

– Да.

– А еще один больной в дхули. Его считала?

– Нет.

– Значит, девяносто восемь. Том!

– Да, ваша милость?

– Не было ли там английских офицеров?

– Двое. Капитан и субалтерн. Они ушли ранним вечером.

– Что составляет… – начала Ясмини.

– …ровно сотню, – закончил Том.

– Теперь пошли отсюда, – скомандовала Ясмини. – Нам придется подняться на рассвете, чтобы встретить великий день. Я буду ждать вас всех очень рано, не забудьте. Том! Поедем с нами. Его высочество будет лично назначать стражу. Вы должны отправиться ко мне во дворец. У меня есть к вам дело.

Глава 23