Орудия Ночи. Жестокие игры богов

– Сударыня, если ваша родня бывала в Идиаме в окрестностях мертвого города, я бы с удовольствием с ними побеседовал.

– Насколько хорошо они знают те края, точно не скажу. Со мной они не делятся. Считают, я много болтаю.

Свечка сдержал улыбку. Надежда обманула собеседника, сказав правду.

Чем больше старик из разных обмолвок и оговорок узнавал о ее родичах, тем больше убеждался, что все они прячут за правдой ложь.

– Я бы посоветовала запастись терпением, – продолжала меж тем Надежда. – Дождитесь Праведных, и полу́чите достоверные ответы. – Она указала рукой в сторону праман. – Этим господам известно больше, чем мне. Они и мертвый город видели, и пройдоху эр-Рашаля.

И снова брат Свечка заволновался. Надежда выложила карты на стол. Словно нарочно напрашивалась на неприятности.

Зачем?

Вряд ли монаху удастся это вычислить, пользуясь одной лишь логикой.

– Давайте перестанем красоваться друг перед другом и заниматься домыслами, – предложил Мадук. – Обсудим все вместе то, что нам действительно известно. Наверняка в нашем распоряжении гораздо больше средств, чем мы сами полагаем. – И командор протянул руки к карте.

– Надежда, господин командор прав, – согласился Свечка.

От взгляда, которым одарила его Заря, зашевелились татуированные змеи.

44 Гериг, Идиам, владыка мертвого города

Наступил вечер, позади арьергарда солнце уходило за горизонт. Закатные лучи причудливо преломлялись сквозь не осевшую еще после последней песчаной бури пыль и окрашивали Гериг в неприглядный оранжевый цвет. В таком цвете она показалась лорду Арнмагилу еще более уродливой, чем тогда, когда он видел ее, будучи Элсом Тейджем. Он нахмурился. Несмотря на значительные разрушения, сейчас Гериг выглядел более грозным, чем в те давние времена.

Справа от лорда Арнмагила ехал Титус Консент, слева – бесстрашная Элспет. Императрица держалась в седле так же уверенно и элегантно, как ее старшая сестра. У Жены получалась более зрелая, сдержанная и величественная Элспет, чем у Гаурли, однако ее императрице недоставало благодушного лукавства Эавийн. Иногда лорд Арнмагил старался подбирать своих актрис в зависимости от случая.

Разница была едва уловима, но Титус заметил и уже спрашивал недоуменно, почему это у императрицы так быстро стало меняться настроение.

Об интересном положении Элспет Титус не знал. Бог даст (или богини) – и не узнает.

Обычно лорд Арнмагил не ездил в авангарде, но сейчас ему хотелось взглянуть на Гериг, пока совсем не стемнело, а еще больше хотелось оказаться подальше от вечных жалоб королевы Клотильды, которую вместе с небольшим потрепанным отрядом накануне утром захватили разведчики Праведных.

Почти все спутники Клотильды разбежались – в основном из-за ее несносного поведения. Из тех же самых стойких, кто остался со своей королевой, многих перебили в сражении гизелы-фракиры, их нанял какой-то вельможа-чалдарянин, враждовавший с Клотильдой.

Лорда Арнмагила все это мало занимало. Прошлое – в прошлом. Теперь Клотильда под его защитой. А вздумает и дальше плести козни – будет наказана.

Никогда еще Хект не встречал человека, который был бы настолько уверен в собственной правоте. Клотильда вполне дала бы фору самым эгоистичным демонам-богам из допраманских времен.

– Есть ли какой-то секрет, когда имеешь дело с такими, как она? – спросил он Жену.

Клотильда упорно не желала признавать, что оказалась в полной власти Праведных.

Богиня в облике Элспет улыбнулась, словно бы припомнив некую лишь ей известную шутку.

– Намекаешь, что неплохо бы что-нибудь предпринять? Убийство – прекрасный способ.

– Ты мне подкинула ужасную идею.

– Ах, я и забыла. Ты же у нас само благородство.

– В чем, в чем, а в этом меня редко обвиняют.

– Разве что настоящая императрица, – кивнула Жена. – Но она в своем роде безумна. Полагаю, что-то сделать точно необходимо, просто чтобы привлечь внимание королевы.

– Она уже не королева. Только никаких смертей, пожалуйста.

– Все равно это самый верный способ.

– Будут последствия.

– Тогда пусть помнит об этом каждую минуту. Иначе станет совсем несносной.

С Клотильдой все же кое-что произошло. Сущие пустяки, впрочем.

Когда бывшая королева вопила на несчастного слугу, у нее вдруг пропал голос. Чем сильнее она гневалась, тем сильнее сжималось горло, пока наконец Клотильда чуть не задохнулась.

Она рухнула на пол. Голос ее не слушался, но она упорно пыталась заговорить. Три раза падала она без чувств, пока наконец не осознала свое положение: будет вести себя как прежде – сама себя удушит.

Приступы удушья можно прекратить в любой момент, стоит только пожелать.

И Клотильда прикусила язычок. Очень скоро ее охватил ужас. Весь ее мир стремительно рушился под гнетом грубой реальности.

Наконец-то до Клотильды дошло: всем плевать. Она всецело во власти этих бандитов, которые лишили ее всего. И многие из них не прочь отделаться от нее раз и навсегда, чтобы избавить себя от возможных хлопот в будущем. Предводителю Войска Праведных стоило лишь бровью повести.