Орудия смерти. Город Костей (СИ)

Ходж быстро крутанул кольцо три раза. Сначала ничего не произошло, а потом раздался звук открываемой двери: кто-то зашел в библиотеку. Люси невольно повернулась. Никого. Тогда она снова взглянула на Ходжа. Воздух возле него переливался, как вода в лучах солнца, если смотреть на нее издалека. Сверкающая стена разъехалась в стороны, как занавес, и рядом с Ходжем возник крупный мужчина.

– Старквезер, – произнес он, – Чаша у тебя?

Ходж молча поднял в руках Чашу. Казалось, он лишился воли: то ли из-за страха, то ли из-за восхищения. Люси всегда считала Ходжа высоким, но теперь он сгорбился и стал ниже ростом.

– Милорд Джудо, я не ожидал вас так скоро.

Джудо почти не напоминал красивого юношу с фотографии, узнаваемыми остались лишь черные глаза. Люси удивленно рассматривала лицо сдержанного, закрытого, обращенного внутрь себя человека. В его глазах читалась скорбь. Это было лицо священника. На фоне строгого черного костюма ярко светились белые шрамы, избороздившие запястья, – свидетельство многолетнего знакомства со стило.

– Я предупреждал, что появлюсь через портал. – Люси уже где-то слышала этот звучный голос. Странно. – Ты сомневался в моих словах?

– Просто я думал, что вы пришлете Блэквелла или Пэнгборна.

– Пришлю их забрать Чашу? По-твоему, я похож на дурака? Не стоит лишний раз их соблазнять. – Люси протянул руку, и на его пальце сверкнуло точно такое же кольцо, какое носил Нацу. – Отдай Чашу.

Но Ходж проворно убрал руку:

– Сначала выполните обещание.

– Не доверяешь, Старквезер? – Нацу саркастически улыбнулся. – Ладно, уговор есть уговор. Твоя просьба немало меня удивила: оказывается, ты устал от созерцательной жизни в четырех стенах, хотя и на поле боя никогда не стремился.

– Вы не представляете, что такое жизнь в постоянном страхе. – Ходж тяжело дышал. – Все время бояться…

– Верно, не представляю, – скорбно произнес Джудо, глядя на собеседника со смесью жалости и презрения. – Если ты не собирался отдавать Чашу, зачем же вызвал меня?

Лицо Ходжа исказилось.

– Нелегко предавать свои убеждения и тех, кто тебе доверяет…

– Ты о Фулбастерах или об их детях?

– И о тех, и о других.

– Фулбастеры… – Джудо протянул руку к медному глобусу, стоявшему на письменном столе: длинные пальцы нащупывали рельефные контуры континентов и морей. – Разве ты им чем-то обязан? Несешь наказание ты один, а ведь если бы не связи в Конклаве, Фулбастеры не избежали бы проклятия. В итоге никто не ограничил Фулбастерам свободу передвижения, они спокойно ходят под солнцем, как самые обычные люди. Им не запрещено приезжать на родину. – Джудо намеренно выделил последнее слово. Его палец остановился – видимо, там на глобусе находился Идрис.

Ходж поспешно отвел глаза:

– На месте Фулбастеров так поступил бы каждый.

– Ты бы так не поступил. И я бы так не поступил. Подставить друга, чтобы он страдал вместо меня? Обиднее всего знать, как легко они свалили эту ношу на твои плечи…

– Не впутывайте сюда детей. Они-то ни в чем не виноваты…

– С каких пор ты полюбил детей, Старквезер? – Джудо явно забавляла ситуация.

Из груди Ходжа вырывалось хрипящее дыхание.

– Нацу…

– Тема закрыта. – Впервые в голосе Джудо зазвучала злоба. Он взглянул на неподвижно лежащего Нацу: – Почему он весь в крови?

Ходж с такой силой прижимал Чашу к груди, что костяшки пальцев побелели.

– Это не его кровь, Нацу не ранен. Он сейчас без сознания.

На губах Джудо заиграла довольная усмешка.

– Интересно – что подумает о тебе Нацу, когда проснется? Предавать тяжело, а предавать ребенка – тяжело вдвойне.

– Вы же не причините ему зла? – прошептал Ходж. – Вы поклялись, что не причините ему зла.

– Ничего подобного. – Джудо шагнул к Ходжу; тот попятился, словно маленький, загнанный в угол зверек. – Предположим, я признаюсь, что хочу причинить ему зло… Как бы ты поступил? Стал бы бороться со мной? Не отдал бы Чашу? Даже если бы ты мог убить меня, Конклав все равно не снял бы проклятия. Ты бы прятался здесь до самой смерти, боясь шагу лишнего ступить. Ты готов на все, лишь бы вернуться в Идрис, разве нет?

Люси стало невыносимо смотреть на Ходжа.

– Пообещайте, что он не пострадает, и я отдам Чашу!

– Нет, – ласково сказал Джудо. – Ты отдашь ее в любом случае.

Ходж прикрыл глаза. На мгновение его лицо сделалось похожим на лица ангелов, держащих письменный стол: полное скорби и муки от тяжкого бремени. Затем он выругался себе под нос и рукой, дрожащей, как лист на ветру, протянул Чашу.

– Благодарю, – откликнулся Джудо, задумчиво вертя в руках Чашу. – По-моему, ты ее слегка помял.

Ходж с землистым лицом молча смотрел, как Джудо склонился над Нацу и легко поднял юношу на руки. Безупречно скроенный пиджак Джудо натянулся на руках и спине, выдавая мощь, скрывающуюся в обманчиво грузном теле. Фигура Джудо напоминала ствол векового дуба, а Нацу на его руках казался маленьким ребенком.

– Скоро он присоединится к своему отцу, – произнес Дж, разглядывая бледное лицо Нацу. – Нечего ему здесь делать.