Оруэлл. 1945. Руины. Военные репортажи

Позицию, обозначенную в пункте первом, занимали преимущественно радикалы различного толка, а также сталинисты. Троцкисты разных мастей придерживались точки зрения, приведенной во втором или четвертом пунктах. Пацифисты склонялись к позиции, сформулированной в четвертом пункте, и в качестве дополнительного аргумента обычно использовали тезис из пункта номер пять.

Сторонники первого пункта в большинстве своем ограничивались тем, что аргументировали собственную правоту простым заявлением: «Мне не нравится фашизм!» Это вряд ли может являться руководством к действиям политического характера, поскольку само по себе не дает никаких прогнозов относительно предстоящих событий. Все остальные же предположения оказались полностью несостоятельными.

Тот факт, что мы сражались за выживание, не вынудил нас «стать социалистами» (как я и предсказывал), но и не привел к фашизму. Насколько я могу судить, в определенном смысле сейчас мы находимся несколько дальше от фашизма, чем в начале войны. Как мне представляется, очень важно осознать, что мы оказались неправы, и заявить об этом во всеуслышание. Большинство аналитиков в наши дни, когда их прогнозы не оправдываются, беззастенчиво твердят, что все обстоит ровным счетом наоборот, и пытаются подтасовать факты в своих интересах. Таким образом, многие из тех, кто придерживался той же линии, что и я, будут настаивать на следующем: революция уже произошла, классовые привилегии и экономическая несправедливость никогда не вернутся и т. д. и т. п.

Пацифисты с еще большей убежденностью заявляют: Британия уже является фашистской страной и по существу выступает аналогом нацистской Германии, хотя сам факт того, что им разрешено провозглашать и продвигать подобные идеи, противоречит этим утверждениям. Со всех сторон раздаются голоса: «Ведь я же говорил тебе!» – и демонстрируется полное бесстыдство относительно совершенных в прошлом ошибок. Сторонники умиротворения и Народного фронта[46], коммунисты, троцкисты, анархисты, пацифисты – все единодушно заявляют (и почти в одной и той же тональности), что именно их пророчества, и никакие другие, подтвердились последующими событиями. Следует отметить, что в первую очередь именно для левых сил политические идеи являются своего рода мастурбационной фантазией, в которой мир фактов едва ли что-то значит.

Однако вернемся к моим ошибкам. Я озабочен не столько тем, как их исправить, сколько попыткой объяснить, почему их допустил. Предположив, что Британия стоит на пороге радикальных политических перемен и уже сделала необратимый шаг вперед, я вовсе не пытался сохранить хорошую мину при плохой игре, чтобы тем самым подыграть американской общественности. Те же идеи я выражал (причем гораздо более энергично) в своих книгах и статьях, ранее опубликованных в Великобритании. Вот только несколько примеров.

«Выбор стоит между социализмом и поражением. Мы должны двигаться вперед – или же нам предстоит погибнуть». «Капитализм свободной конкуренции можно считать мертвым». «Английская революция началась несколько лет назад и стала набирать обороты, когда наши войска вернулись из Дюнкерка[47]». «С ее нынешней социальной структурой Англия вряд ли сумеет выжить». «Эта война, если мы не потерпим поражения, приведет к уничтожению большинства существующих классовых привилегий». «В течение года, возможно, даже в ближайшие шесть месяцев, если только мы не проиграем, произойдет масштабный рост принципиально нового явления – сугубо английского социалистического движения». «Последнее, к чему стремится британская правящая элита, – это приобретение новых территорий». «Истинная причина конфликта фашистских держав с британским империализмом заключается в осознании ими того факта, что последний распадается». «Если только война продлится еще год или два, большинство частных школ разорятся». «Эту войну можно считать ристалищем между крепнущей гитлеровской империей и растущим демократическим сознанием».