Оруэлл: Новая жизнь

В течение следующих нескольких недель различные нити жизни Оруэлла протекали в причудливом, а иногда и угрожающем контрапункте: тревожные бдения у радио в поисках военных новостей - Эйлин к этому времени все больше тревожилась за брата - чередовались с обыденными профессиональными делами. Ничто не могло быть более гетеродоксальным, чем заказы на "Время и прилив", которые вели его по всему Вест-Энду и за его пределами, и требовали от него, с блокнотом в руках, сидеть на высокохудожественных пьесах и низкопробных варьете с одинаковым притворным энтузиазмом. Если уж на то пошло, он предпочитал такие домашние развлечения, как "Три абердонца", "которые оживляют хорошее акробатическое представление мягкими непристойностями" или "славное вульгарное сквернословие" комика Джека Уокера. Позднее, в качестве драматического критика, он похвалил Макса Миллера, который напомнил ему звезду викторианской музыки Литтл Тич. С другой стороны, пьеса Ноэля Кауарда "I'll Leave it to You" показалась ему бессмыслицей, хотя и получилась очаровательной "благодаря легкому диалогу". Леттис Купер, младший редактор журнала, догадалась, что его сердце было не на месте: "Он часто внезапно заболевал перед первой ночью, и мне приходилось приходить и делать это за него". Затем он возвращался в Дорсет Чэмберс или в ближайший паб, чтобы послушать сообщения из Европы, где BEF отступали к французскому побережью. 25 мая, за два дня до капитуляции бельгийской армии, он выступал в театре "Комеди" на Пантон-стрит на ежегодном собрании Диккенсовского товарищества. Через день или около того, когда эвакуация из Дюнкерка была в самом разгаре, его развлекали ревю под названием "Качая ворота" с Питером Устиновым в главной роли в театре "Амбассадор", но он был поражен скудностью упоминаний о конфликте, бушевавшем по ту сторону Ла-Манша. То же самое произошло и с пьесой "The Peaceful Inn" ("самая страшная чушь"), которая, хотя действие происходит в современное время, "не содержала ни прямого, ни косвенного упоминания о войне".

По мере того как май переходил в июнь, контрасты между его профессиональной жизнью и битвой за Францию становились почти сюрреалистическими. 31 мая шестьдесят восемь тысяч человек были вывезены с пляжа в Дюнкерке. Оруэлл, смотревший "Бурю" в театре "Олд Вик", в составе которого была будущая голливудская звезда Джессика Тэнди, считал, что Джон Гилгуд в роли Просперо "намного опережает всю остальную труппу". В дневнике, который он начал вести 28 мая, он отметил общее отсутствие интереса к конфликту. Люди немного больше говорят о войне, но очень мало. Как и раньше, в пабах и т.д. невозможно подслушать никаких комментариев по этому поводу". Зайдя накануне вечером в паб, чтобы послушать девятичасовые новости, они с Эйлин с удивлением обнаружили, что "буфетчица не включила бы их, если бы мы ее не попросили, и, судя по всему, никто не слушал". Люди ничего не поймут, решил он, пока не начнут падать бомбы и не вторгнутся немцы. И все же он осознавал, что среди ночных сводок новостей и газетных фотографий возвращающихся солдат, он разделяет эту отрешенность и что какая-то его часть отчаянно жаждет быть в другом месте. Июньская запись в дневнике говорит о том, что он "постоянно думает о моем острове на Гебридах, которым, полагаю, я никогда не буду обладать и даже не увижу его". Пройдет еще шесть лет, прежде чем он поселится на Юре, но "мысли о нем" наводят на мысль о давней мечте, только сейчас занесенной на страницу.