Оруэлл в Испании

Здесь, на Арагонском фронте, ты находился среди десятков тысяч людей по большей части, хотя и не только, рабочего происхождения, живущих на одном уровне и общающихся между собой на основе равенства… В некотором смысле можно сказать, что это было предчувствие социализма… Многие из обычных мотивов жизни в цивилизованном обществе — снобизм, жажда наживы, страх перед начальством и т. д. — просто перестали существовать… Ты был в обществе, где надежда встречалась чаще, чем апатия или цинизм, где слово «товарищ» означало товарищество, а не было обманом, как во многих странах. Ты дышал воздухом равенства.

Я знаю, сейчас принято отрицать, что социализм имеет какое-то отношение к равенству. Во всех странах мира существует огромное племя аппаратчиков и аккуратных профессоришек, которые «доказывают», что социализм — это ничто иное, как государственный капитализм с системой планирования, при том что человеческий инстинкт наживы остается тем же самым, что и всегда. Но, к счастью, существует и другое видение социализма.

То, что влечет к социализму обычного человека и заставляет его ради него жертвовать своей шкурой — это идея равенства. В этом и заключается «загадка» социализма. Социализм — для подавляющего большинства людей — означает бесклассовое общество[49].

Похоже, что такое понимание социализма оставалось у Оруэлла до самого конца. «Каждая строчка серьезных работ, написанных мною с 1936 года, направлена прямо или косвенно против тоталитаризма и за демократический социализм, как я его понимаю»[50], — писал он в 1946 году. Оговорка, «как я его понимаю», свидетельствует о том, что Оруэлл продолжал надеяться на возможность какого-то другого социализма — не такого, какой был в Советском Союзе или описан им самим в «1984», где «Ангсоц» — «английский социализм» — является идеологией тоталитарного государства.

* * *

Летом 1937 года Оруэлл неожиданным образом столкнулся и с «реальным» — советским — социализмом. Как рассказывает в своей статье «Английский писатель в стране большевиков» Арлен Блюм[51], 31 мая 1937 года главный редактор журнала «Интернациональная литература», знаток западноевропейской литературы, шекспировед Сергей Динамов отправил Оруэллу письмо с просьбой прислать в Москву роман «Дорога на Уиган-Пир», по рецензиям показавшийся ему интересным. В архивах Блюм обнаружил перевод ответного письма Оруэлла, написанного в первую же неделю по возвращении из Испании: