Оружейник Кейд

Тщета — это грех. Все внутри разрывалось от ярости и ненависти, сердце колотилось где‑то в горле, мешая дышать. Ярость — это грех. Кейд пытался взять себя в руки и успокоиться. Сейчас он все равно ничего не в состоянии сделать. Его охватило странное, давно забытое чувство полной беспомощности. Он переживал его только однажды в далеком детстве, будучи совсем маленьким. Теперь оно вернулось, но к нему примешивался стыд Он — опытный Оружейник, прошедший многолетнюю закалку, позволяет гражданским издеваться над собой и унижать его достоинство! В который раз Кейд пожалел, что яд, который подсунула старуха, не оказался смертельным.

Его затащили обратно в безликую комнату и швырнули на жесткую постель, с которой он поднялся всего пятнадцать минут назад. Он чувствовал, как его ремнями прикручивают к ложу, затем услышал елейный голос человека в сером:

— Благодарю вас, мои возлюбленные братья, во имя милосердного Кайр, благодарю.

Он услышал удаляющиеся шаги, затем дверь закрылась Он остался один на один со своим мучителем. Ах, как бы он хотел сейчас вскочить и вцепиться в эту мерзкую тощую шею, свернуть на бок маленькую головку, и почувствовать, как хрустят под рукой позвонки… но нет, он вынужден лежать, неподвижный, беспомощный, жалкий… Ярость охватила все его сознание, когда совсем рядом послышался знакомый женский голос:

— Да ты, Оружейник, совсем кретин!

— Это точно, — радостно поддакнул мужчина.

— Однако ума ему не занимать, и хитрости тоже. Как раз то, что нам и нужно. Орден дал ему хорошие знания, вот их‑то мы и используем, — удовлетворение прозвучало в его тоне. — Да, он умен и умеет убивать. А уж о силе я и не говорю. Посмотри‑ка, какой он тебе поставил синяк… — по всей видимости, мужчина сделал какое‑то движение, поскольку девушка оборвала его неожиданно резко:

— Убери руки! Это тебя не касается. Со мной все в порядке, — затем уже более спокойно: — А куда ты хочешь его высадить?

— Какая разница? Может, где‑нибудь в парке, — пожал плечами мужчина.

— Если он в таком состоянии свалится со скамейки, его могут арестовать и вся операция полетит к чертям. Где‑нибудь в многолюдном месте, в какой‑нибудь забегаловке, его можно будет посадить на стул, а руки и голову положить на стол, чтобы он не свалился.

— Ты права, — подхватил мужчина — Мы можем оставить его у хозяйки Кэннон. Как ты на это смотришь? Неплохая идейка? Целомудренный Оружейник в заведении хозяйки Кэннон! — и он довольно фыркнул.

Девушка залилась серебристым смехом.

— Ты очень остроумен. Ладно, мне надо идти, — наконец произнесла она весело, направляясь к двери.

— Отлично. Отлично, моя возлюбленная сестра, во имя милосердного Кайро.

Кейд услышал, как дверь закрылась. Он лежал на жесткой постели, спиной ощущая твердую поверхность и глядя в серый потолок, который напоминал безликую пустоту. Неожиданно послышался щелчок и перед глазами возникло небольшое черное пятно.

Где‑то рядом раздался голос мужчины в сером:

— Ты наверное уже заметил, что в этой комнате пусто. Здесь ничто не привлекает внимания: никаких углов, выступов, линий. Эта комната — словно пустота, в которой взгляду не за что зацепиться. Ты можешь смотреть только на это черное пятно перед глазами. Впрочем, можешь и не смотреть, мне все равно. Но хочешь ты того или нет, а твое сознание уже в моих руках. Через некоторое время ты заметишь, как это самое пятно начнет пульсировать, то приближаясь и становясь больше, то отодвигаясь и исчезая. В этом нет ничего мистического, все объяснимо. Просто твои глазные мускулы не могут обходиться без работы, они должны находиться в постоянном напряжении, и черное пятно в пустоте — отличный объект Ты можешь даже закрыть глаза, но тебе будет трудно представить в воображении что‑нибудь кроме этого пятна. И оно все время будет двигаться, — голос стал мягким, мелодичным, он плыл и растворялся в сознании, как сладкий яд, — к тебе и от тебя. Оно будет двигаться постоянно, и ничего кроме точки ты видеть не будешь… все остальное перестанет для тебя существовать…

Кейд старательно сопротивлялся назойливым словам, но это было чистой правдой. Пятно начало двигаться, медленно, но уверенно. Оно надвигалось на него, становясь больше, потом назад — в пустоту. Оно уменьшилось и почти исчезло, растворясь за гранью видимости, а потом вдруг выплыло из серости и стало надвигаться снова, заполняя собой пространство.

Кейд пытался уцепиться за привычные и знакомые понятия. Орден, как плащ, он окутывает Империю и защищает ее от внешних врагов. Он — оружейник, он — опора Империи…

И словно прочитав эти мысли, человек в сером снова заговорил И каждое его слово вливалось в сознание, растворялось в нем и отравляло все существо: