Оружейники

Островок был маленький, скорее скала. Места — едва посадить две машины, чтобы между ними осталось метров десять. Когда они приземлились, разыгрался ветер. Сильный, порывистый посланник севера разогнал туманную морось, вычистил небеса до прозрачно-серой морозной синевы. А ещё он принёс с собой шторм. Волны громко ухали в гранит, ветер срывал макушки брызг и бил по островку солёным дождём. Десять минут, пока ждали имперский флайд, все просидели в кабине — хотя и было крайне неудобно. И лишь когда рядом встала вторая машина и из кабины на землю спрыгнула фигура в точно таком же, как и у Тёны, Олега и Риты пилотском костюме, они тоже открыли кабину и вылезли.

Мейер сразу же поёжился. Тёна мысленно посочувствовала: им-то в термоизолирующих комбезах хорошо, а вот полковника ветер мгновенно пробрал до костей. О том же, видимо, подумал и встречающий. Лица за опущенным забралом шлема было не видно, но голос раздался женский.

— Полковник! Вы целы! Быстрее в кабину.

Мейер кивнул, выбивая зубами дробь, шагнул, забрался в кабину. Имперский пилот сделала благодарственный полупоклон, повернулась к своему флайду… Тёна заметила первой, что на запястье появился радужный обруч, от которого к женщине потянулись невидимые глазу постороннего туманные нити.

— Это она! Савичева!

Тёна сорвала обруч так, что он стал лентой, и кинула один конец в пилота. Несколько мгновений спустя Олег и Рита сообразили, в чём дело, и сделали то же самое. Едва третья лента оплела Викторию, как оставшиеся в ладонях концы вырвались, закрутились смерчем и выгнулись в переливающуюся всеми цветами арку, затянутую белым. Олег схватил Тёну и Риту за руки, живой цепью они толкнули Викторию в молочную пелену и влетели туда сами. Ещё мгновение, яркая вспышка — и на острове остались только два флайда и ошарашенный полковник Мейер.

Зеркало одиннадцатое Дорога домой

Зал не был ни квадратным, ни круглым, а неровным и зыбким, словно растёкшаяся по стеклу гигантская капля воды. Абсолютно белая капля, сотканная из облаков и тумана. Густой белый газ, из которого состояли стены, то сгущался, то снова таял в воздухе, и от этого казалось, что стены дышат. Капля то увеличивалась в размерах, то уменьшалась, оставляя свободным лишь небольшой пятачок эластичной упругой молочной поверхности, на которой все и стояли. Внезапно по стенам и импровизированному потолку побежали разноцветные пятна. Сперва не различимые взглядом по отдельности — как человек воспринимает полярное сияние единым радужным полотном, прежде чем разобрать в нём отдельные цвета. Постепенно мельтешение замедлялось. Отдельные пятна начали складываться в нечто похожее на холсты художников-абстракционистов, в которых отыщешь любое сочетание: хоть летящий по волнам белопарусный фрегат, хоть Змея Горыныча. Всё, что воображение подскажет.

Виктория Савичева происходящее вокруг не замечала. Она истерила в полный голос. Едва все четверо перелетели через порог радужной арки, как стали похожи на себя обычных. Волосы Тёны и Олега сменили цвет, блудная искательница снова превратилась в себя-шестнадцатилетнюю. Правда, пилотские комбинезоны остались, и пока костюм с шипением подгонял размеры, Олег несостоявшуюся жертву Бесцветного скрутил, а Тёна и Рита старательно обыскали. Пистолет и нож из аварийного комплекта вынули и убрали в сумку Олега. Теперь всё, что Савичева могла делать, как только её отпустили, — с ненавистью смотреть на своих спасителей и закатывать истерику. Даже шлемом незваных спасителей не треснуть, в сложенном состоянии он становился мягким и напоминал толстый воротник.

— Зачем! Кто вас просил меня оттуда забирать?! — наконец закончила она.

Олег облегчённо вздохнул, радуясь наступившей тишине. Последние минуты Вика почти визжала. Тёна попыталась повторить аргументы, сказанные ещё в самом начале несостоявшейся дискуссии:

— У тебя всё-таки есть папа с мамой. И они тебя любят, ждут и беспокоятся. Тебе их не жалко?

— Да в одно место их беспокойство! — опять заорала и завизжала Вика. — Они меня достали. Туда ходи, сюда не ходи. С этими — дружи, с этими — нет. Это девочке можно, а такое никогда и ни за что. Класс на экскурсию поехал недавно, а я, как дура полная, дома! Мама не может, а как я без них ночь и день в другом городе проведу? Да хоть бы они провалились с концами, хоть бы их никогда больше не было в моей жизни…

Виктория осеклась, наткнувшись на полный горечи взгляд Маргариты.

— Дурочка, — тихонько сказала она. — Какая ты маленькая и глупая. Ты не понимаешь своего счастья и от чего хочешь отказаться.

Виктория открыла было рот, сказать в ответ какую-нибудь гадость, но споткнулась уже о выражение лица Тёны. Мол, услышу хоть что-то на эту тему в адрес Риты — и получишь. Олег поспешил вмешаться, пока девушки не поубивали друг друга. Встал между спорщицами, холодно и высокомерно уведомил: