Оружейный остров

Набрав уйму каури, Купец и Шкипер направились в другие земли – рассказчик показал на панель с изображением кургана под сенью двух пальм. Сперва они прибыли в Край Сахарной Сласти (Таал-мисрир-деш), но там их встретили изрыгающие яд чудища, вынудившие к бегству в иное место – палец Рафи переместился к фризу со стягами и вымпелами. Земля эта называлась Край Платков (Румаали-деш), но и там путников преследовали напасти. Манаса Дэви наслала знойные ветра, и пала такая сушь, что однажды от горячего воздушного потока занялся пожар, спаливший дом странников и вообще все вокруг. Возложив вину за трагедию на злосчастных путешественников, осерчавшие жители изгнали их вон. И тогда Шкипер Ильяс надумал отправиться туда, где богине их не достать, ибо там не водились змеи, и посему пристанищем им стал Оружейный остров (Бондук-двип). Это не просто остров, сказал Рафи, но остров внутри острова, и потому он обозначен символом из двух концентрических кругов.

– А что означают круги под перекрестьем линий?

Рафи почесал голову.

– Как-то раз дед сказал об этом, да я забыл.

Судя по тону, мои вопросы его уже утомили. Рафи отвернулся от фризов и махнул рукой:

– Чепуха это, конечно. – Он взъерошил свои космы. – Нет никакого Края Сахарной Сласти, никакого Оружейного острова. Все это сказки. Никто не может повелевать змеями.

Сказано это было с горячностью, но в голосе Рафи слышалось нечто, наводившее на мысль о том, что его неверие в легенду продиктовано каким-то давним разочарованием, сродни тому, какое охватывает детей, узнавших, что Санта-Клаус и фабрика игрушек на Северном полюсе не существуют.

– Вестимо, – поддакнул я. – И святилище, разумеется, никак не связано с Манасой Дэви.

Длинные ресницы удивленно дрогнули.

– Почему вы так решили?

– Иначе здесь жила бы змея, какая-нибудь кобра.

Метаморфоза, произошедшая с моим гидом, меня изумила: окаменевшее лицо, остановившийся взгляд, зажатый рукой рот.

– Ки хойечхе? – спросил я. – Что случилось?

Рафи медленно убрал руку ото рта и прошептал:

– Так оно и есть.

– Так и есть – что?

– В святилище живет кобра. Уже много лет.

Пришла моя очередь тупо уставиться.

– Глупости, – сказал я. – Я же туда заходил, там никого нет.

– Она была у вас за спиной. Вы повернулись, и я увидел ее прямо за вами. Голова с раздувшимся капюшоном качалась над вашим плечом. Такой я ее еще не видел. Когда я здесь, она не показывается, и я ее не беспокою. Она отпугивает других змей и зверей. Я никогда не вхожу внутрь, а вы, наверное, ее потревожили.

Я помотал головой:

– Да быть этого не может…

В тот момент я был абсолютно уверен, что парень шутит или, не дай бог, бредит. Невообразимо, чтобы я вторгся в змеиное логово, такого просто не случается с затворниками-антикварами, что большую часть дня пялятся в мониторы и старинные книги.

Мы уже прошли к дальнему краю стены рядом с изгородью, откуда не просматривалась темная внутренность храма.

Услышанное казалось настолько диким, что ноги сами понесли меня к арочному входу, я опомниться не успел, как уж стоял на крыльце. Еще шаг – и я вошел бы в храм, чтоб удостовериться в своей правоте.

И вот тут молниеносно, как рассекающий воздух хлыст, она вынырнула из тьмы и встала на хвост, будто знала, что незваный гость еще объявится.

Нас разделяло всего несколько футов, и я видел, что это не простая, но королевская кобра – огромный гамадриад, чья голова была вровень с моей.

Мелькал раздвоенный язык, блестящие черные глаза смотрели в упор, слышалось глухое ворчанье (позже я узнал, что данные особи не шипят, но издают этот своеобразный звук).

Я окоченел и будто прирос к земле; кобра легко могла меня достать, однако по сей день я убежден, что она никому не причинила бы вреда, если б не тот неожиданный оборот событий.

Я не ведал, что минутой раньше Типу вернулся с реки. Он увидел картину, разворачивающуюся на его глазах, и решил, что я на волосок от гибели. Схватив рыболовную сеть, он подкрался к храму.

Снасть взлетела в воздух, и лишь тогда я осознал присутствие Типу, а тварь с невиданной быстротой и мощью атаковала, в неуловимом выпаде вонзив клык в его левую руку выше локтя.

Затем, столь же внезапно, как появилась, кобра исчезла, а сеть накрыла пустое место. Типу схватился за руку, у него подкосились ноги, он медленно осел на землю. Глянул на рану, потом перевел взгляд на меня и прошептал:

– Чего делать-то, папаша?

Ошеломленный, я беспомощно молчал.

– Надо ж было притащить нас сюда…

Я посмотрел на Хорена, который застыл как изваяние, лицо его превратилось в маску ужаса.

– И что теперь… – проговорил Типу. Потом он смолк, глаза его закатились, явив белки.

К нам подбежал Рафи, и меня накрыло волной облегчения, ибо он, похоже, знал, что нужно делать. Поддернув лунги, парень встал на колени и приник губами к ране на быстро опухавшей руке Типу. Он стал высасывать яд, да так энергично, что аж покраснел от натуги.

Потом хотел сплюнуть отраву, наполнившую его рот, но вдруг рыгнул и схватился за грудь.

– Что, проглотил? – опешил Хорен.

Морщась, Рафи кивнул.