Оружейный остров

Откуда она знает, где я? От удивления я выронил телефон, и он затерялся под простынями. Я безуспешно шарил по кровати, пока не услышал голос, приглушенный одеялом:

– Алло? Алло? Дин, вы здесь? Алло?

Наконец я выловил телефон и поднес его к уху.

– Да, я слушаю.

– Ну слава богу, а то я думала, связь прервалась.

– Нет, все в порядке. Но как вы узнали, что я в Венеции?

– Я видела обновление статуса на вашей странице в социальной сети. Вчера вы опубликовали несколько фотографий, верно?

– Да, но вообще-то не сам, это сделал мой телефон, я потому и запамятовал.

Пия помолчала.

– Все в порядке, Дин? Вы как будто еще не проснулись, можем поговорить позже.

– Нет-нет, я прекрасно себя чувствую, – поспешно сказал я. – Рассказывайте, что у вас случилось.

– Понимаете, возникло небольшое осложнение, и я подумала, что вы могли бы помочь.

– Конечно, конечно! Что нужно сделать?

– Спасибо. Только сперва мне придется изложить предысторию событий. Как у вас со временем?

– Никаких проблем, времени полно. Располагайте мной.

Две недели назад, когда Пия была в Юджине, штат Орегон, ей пришло письмо с неизвестного адреса. Послание в стиле новостного репортажа извещало о массовом выбросе на берег иравадийских дельфинов, произошедшем на сундарбанском острове Гарджонтола.

Пия всполошилась. Она знать не знала о подобном происшествии, и, случись оно, тамошние помощники наверняка поставили бы ее в известность. Иравадийские дельфины очень редко выбрасываются на берег, их массовое самоубийство – нечто неслыханное. В Сундарбане поголовье речных дельфинов насчитывало не больше восьмидесяти-девяноста особей, и гибель значительного числа животных означала бы исчезновение этого вида из местного ареала.

Пия порыскала в интернете, но ничего не нашла. На сайтах профессиональных биологов и в группах, в которых она состояла, происшествие даже не поминалось.

Казалось, результат поиска должен бы успокоить, ан нет. Тревожили специфические подробности, содержащиеся в послании: время (“вскоре после рассвета”) и, главное, место события, поскольку малоизвестный крохотный остров не мог быть выбран наобум.

Вновь и вновь перечитывая письмо, Пия заметила, что сперва проглядела важную деталь: событие было датировано следующей неделей. И тогда она поняла, что это вовсе не репортаж о происшествии. Это предсказание.

Возможно, автором его был псих или хулиган. С тех пор как Пия выступила против нефтезавода в верховьях реки, число злобных комментариев на ее страницах в социальных сетях просто зашкаливало: “Ты че, сука, хочешь оставить бедняков без работы? Кто тебе за это платит? Убирайся восвояси, шлюха заморская!”

Однако письмо выбивалось из потока грязи, лившейся по доступному университетскому адресу и в соцсетях, – оно пришло в личный почтовый ящик. Нельзя было исключить вероятность того, что его отправил осведомитель, работник нефтезавода, узнавший о предстоящем сбросе токсичных отходов. В таком случае подтверждалась догадка о причине гибели животных Сундарбана, что служило основанием для закрытия завода.

Как назло, в ближайшие дни Пия уезжала на конференцию в Берлин. Просмотрев свой график, она поняла: если выехать пораньше и состыковать несколько рейсов, можно успеть в Сундарбан ко времени предсказанного выброса дельфинов. Пия вышла на сайт транспортных заказов и забронировала билеты так, чтобы оказаться в Лусибари накануне даты, указанной в письме.

Во время пересадки во Франкфурте ее осенила идея – она вспомнила об индийской журналистке, которая не раз просилась в экспедицию по Сундарбану. Пия послала ей тщательно сформулированное приглашение в якобы самую обычную поездку, ни словом не обмолвившись о возможном выбросе животных. Журналистка мгновенно ответила согласием, пообещав взять с собою фотографа.

По прибытии в Лусибари Пия убедилась, что все ее инструкции выполнены: репортерша и фотограф были на месте, помощники загрузили оборудование на катер Хорена. Тотчас тронулись в путь и на закате добрались к Гарджонтоле. Неподалеку от берега встали на якорь, взяли образцы воды для отправки в Хайдарабад, где лаборатория располагала технологией отслеживания токсинов твердофазной абсорбцией.

Утром солнце взошло в шесть часов.

Пия проснулась вовремя, но остальных не подняла. Вооружившись биноклем и навигатором с монитором, она вышла на палубу и стала наблюдать.

Минуло полчаса, потом еще столько же, дельфины не появились. Пробудившиеся помощники удивились, что начальница уже на посту. В чем дело? Что-нибудь ожидается?

Пия беспечно отмела расспросы, отговорившись тем, что еще не переключилась на местное время, и потому решила взять дополнительные образцы воды, раз уж все равно лежит без сна.

Рассветный сумрак уступил место утру, а Пию раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, слава богу, что ничего страшного не произошло. Но, выходит, она зазря торчит здесь с биноклем в руках, проехав полмира за собственные, между прочим, деньги.