Оружейный остров

Позавтракали, убрали посуду; дельфины так и не появились. К счастью, Пия подготовила доклад о долгосрочном вреде от нефтезавода и около часа демонстрировала корреспондентам карты, графики и слайды. Потом ее ассистенты поведали о случаях массовой гибели речной фауны, которым были свидетелями, – о косяках мертвой рыбы, об уменьшении популяции крабов и прочем.

Пия закончила выступление в восемь часов. Чтобы еще потянуть время, она попросила Хорена пообщаться с журналистами. Человек в возрасте и хороший рассказчик, он был как нельзя кстати, поскольку университетский отдел связей с прессой настаивал на историях, “интересных обывателю”.

Хорен еще не закончил свой рассказ, когда вдали показался дельфин. Пия тотчас зафиксировала время в журнале наблюдений, 8:35, и мысленно отметила, что прошло добрых два с половиной часа от срока, предсказанного осведомителем.

Вскоре появились еще дельфины, и в немалом числе. Они не виляли в своей обычной манере, но плыли почти по прямой, устремляясь к острову.

До этого момента голос Пии в трубке был ровен. Но теперь она всхлипнула и расплакалась.

– У меня нет слов, Дин, ничего ужаснее я не видела. Огромная стая выбросилась на берег. Я знала, что так поступают китообразные, но чтобы Orcaella…

С началом этого жуткого действа все, кто был на катере, прыгнули в шлюпку и поплыли к берегу. Пие и ее помощникам удалось столкнуть обратно в воду больше половины стаи, но почти два десятка дельфинов погибли.

Корреспонденты тоже времени не теряли: журналистка строчила в блокноте, фотограф отснял уйму кадров. Понимая, что заполучили сенсацию, они настояли на срочном возвращении в Колкату. На другой день газета вышла с их репортажем на первой полосе.

– Только что я говорила с юристом по экологическому праву, – сказала Пия. – Она собирает коалицию природоохранных групп для подачи иска в Верховный суд и считает, что эта история дает хороший шанс на судебное решение о закрытии завода. На слушании юрист покажет подборку фотографий с мертвыми дельфинами на берегу. Судей-вегетарианцев подобные вещи расстраивают чрезвычайно, и они, возможно, вынесут вердикт не в пользу корпорации. – Пия сглотнула рыдание. – Как удачно, повторяла адвокат, что именно в тот момент мы оказались на острове…

– Вы сказали ей об анонимном письме?

– Нет! О нем не знает никто, кроме вас. Я не хочу выдавать заводского осведомителя.

– А вы уверены, что это он отправил сообщение?

– Да, конечно.

– Но как он раздобыл ваш личный адрес? У вас есть предположения?

Возникла небольшая пауза.

– Вот к этому я и веду, потому и попросила вас о разговоре.

В круговерти событий Пия не удосужилась известить Мойну о своем приезде в Лусибари. Но та об этом как-то узнала и перехватила ее в гостевом доме.

– Что же вы ничего не сказали? – укорила Мойна и вдруг заплакала, что было ей совсем не свойственно. – Иль не знаете, как мне одиноко?

Чувствуя себя виноватой, Пия отложила дела и уделила время давней знакомой, порасспросив ее о здоровье, работе в больнице и Типу. По-прежнему ли сын регулярно звонит из Бангалора, поинтересовалась она, но Мойна покачала головой: от него уже давно нет вестей, прошло две недели, как он прислал групповую фотографию с коллегами.

– Вот, гляньте. – Мойна достала мобильник.

На снимке, сделанном перед каким-то учреждением, три ряда молодых мужчин и женщин серьезно смотрели в объектив.

– А где Типу? – спросила Пия.

Мойна показала на юношу в костюме и галстуке, стоявшего в заднем ряду.

– Каким взрослым он выглядит, правда? – гордо сказала Мойна.

Пия кивнула, хотя в снимке было что-то не так. Она отправила фото на свой телефон и скачала в компьютер. На мониторе стало видно, что фотография подверглась обработке – лицо Типу было вставлено с помощью фотошопа.

Мойна обомлела, она даже не знала, что такое возможно.

– Это совсем нетрудно, – сказала Пия. – А уж для умельца вроде Типу вообще пара пустяков.

Женщины пролистали отметки о звонках в телефоне и журнал соцсети, надеясь, что они подскажут местоположение Типу.

Пия подметила, что парень старался общаться с матерью через мессенджер, но иногда звонил и присылал сообщения с номеров, которым предшествовали международные коды: +880, +92, +98, +90.

– Мойна, вы обратили внимание, что звонки и сообщения поступают с зарубежных номеров?

– Да, я заметила и даже спросила об этом. Типу сказал, что связывается через иностранные серверы. Мол, так дешевле.

– И вы поверили?

– А как не поверить? – Мойна беспомощно пожала плечами. – Сын в этом разбирается, я же ничего не смыслю.

– Вы пробовали звонить по этим номерам?

– Нет. Типу велел не донимать его в Бангалоре. Сказал, у него не фиксированный график, а личные звонки в рабочее время категорически запрещены. Если я хотела поговорить с ним, я посылала сообщение на почту, и обычно через час-два он перезванивал. Но вот последние две недели не отвечает, хотя я шлю сообщения одно за другим.