Оруженосец Кашка

- Мы тебя сейчас лупить будем, - сообщил «граф». - Если у тебя оправдания какие-нибудь есть, давай говори. - Голос у него был басовитый и мрачный.

Оправданий Володя не имел. Был у него только вопрос:

- За что?

- Ты ваньку не валяй, - сказал «граф». - Смотри, Юрка, он как будто и не знает.

Голубоглазый Юрка спросил в упор:

- Ты Надьку зачем задеваешь?

«Ябеда, предательница!» - подумал Володя и ответил:

- Что-то не помню.

- Ну, сейчас припомнишь, - пообещал Юрка.

Рыжие адъютанты выжидательно глянули на своих командиров: «Уже начинать?»

«Туда же, малявки», - беззлобно подумал Володя.

Сзади была пустая дорога, и Володя знал, что никто его не задержит и никто не догонит. Но бежать по улице и думать, что, может быть, из каждого окна с насмешкой и любопытством смотрят на это незнакомые жители Белого Ключа!

А не бежать - излупят.

- Когда я ее задевал? - хмуро спросил он.

- Он ее утром два раза бил и вечером один раз. И стрелял из рогатки, - доложил Юрке медноволосый. При этом на Володю он не смотрел и жевал большое желтое яблоко. Интересно, где он достал такое яблоко в июне?

- Вранье же это, ребята! - самым искренним тоном сказал Володя. - Ну зачем я ее бить буду? Только из рогатки один раз, да и то мимо. И она же первая виновата!

- Гляди, как выкручивается! - сказал тонконогий мальчишка голосом писклявым и беспощадным.

Юрка втянул воздух и решительно поддернул штаны, давая понять, что разговор кончен.

- Четверо на одного? - спросил Володя и подбоченился. Не для фасону, а для того, чтобы легче было скользнуть правой ладонью в задний карман.

- А че? - поинтересовался «граф». - Нельзя?

- Даже семеро, - сказал Володя. - Вон еще к вам пополнение ползет.

Хитрость удалась. Они оглянулись, и Володя успел отскочить еще шагов на пять. А когда разозленные мальчишки развернулись для нападения, он уже стоял с растянутой и наведенной рогаткой. Он знал, что делает, но выхода не было.

- Ну? - сказал он, переглатывая от волнения. - Что встали? Давайте! Я успею выстрелить два или три раза. Два - это точно. Врежу между глаз без промаха. Так что двое - сразу с копыт. А с остальными видно будет.

- А если смажешь? - неуверенно спросил «граф».

Остальные промолчали, беспокойно поглядывая на Володино оружие.

- Ты, рыжий, подбрось яблоко, - резко сказал Володя.

- Зачем?

- Подбрось. Успеешь еще сжевать. Выше бросай.

Хозяин яблока вопросительно глянул на Юрку, но тот не отрывал взгляда от рогатки.

- Ну, бросил… - Яблоко темным мячиком взлетело в вечернее небо.

Резина щелкнула с резкостью пастушьего кнута. «Мячик» в небе дернулся, и от него отлетел осколок. Потом яблоко упало на дорогу, и четверо мальчишек бросились к нему.

Володя обошел их и зашагал к дому, на ходу перезаряжая рогатку. Он шел и очень боялся услышать за собой топот. Но топота не было.

Надежда оказалась дома и вела себя так, будто ничего не случилось. Расспрашивала родителей про концерт и жалела, что пришлось им смотреть такую сонную дребедень. Улыбалась Володе, когда ужинали, и подливала ему в кружку холодного молока.

- Все в порядке? Дипломатические отношения установлены? - спросил дядя Юра.

- На высшем уровне, - сказал Володя.

Надежда улыбалась.

- Слушай, Надя, - сказал Володя, - есть тут такой Юрка. Ходит в майке с дырой на пузе. Как его фамилия?

- А, это, наверно, Перевозчиков, - невинным голосом откликнулась Надежда. - А что?

- А ничего, - нежно сказал Володя. - Привет тебе от него.

Перед сном он вышел за калитку, сдернул с рогатки резину и забросил ее в крапиву. Потом зажал в кулаках гладкие деревянные рожки и рванул их в разные стороны. С громким хрустом рогатка разломилась. Это было очень грустно, однако ничего другого сделать Володя не мог. Еще в прошлом году, когда появилась опасность, что Большая Игра перерастет в Большую Войну, Володя вместе с другими мальчишками пообещал, что не поднимет рогатку ни на человека, ни на зверя, ни на птицу. Это случилось на берегу ручья, когда Сережа Вересов поднял с земли своего белого почтаря, перемазанного кровью, и, ничуть не скрывая слез, сказал:

- Сперва в голубей стреляете, потом в людей будете? Фашисты…

Вот после такого случая обе стороны и приняли «Закон об оружии».

А сегодня Володя нарушил этот закон дважды…

Утром Володя вышел на улицу.

Больше всего на свете в любых делах он не терпел неясности. Поэтому все неприятные вопросы старался решать как можно быстрее. Жить так было спокойнее и проще.

Сейчас его беспокоила мысль о здешних мальчишках. Драться с ними со всеми он не мог. А жить здесь целый месяц и прятаться все равно нельзя. Глупо это. Хуже всего именно то, что это глупо и смешно. Через несколько дней все ребята со смехом будут говорить, что в доме Веткиных живет новый мальчишка, которого надо поймать и отлупить. Многие даже не спросят, зачем это надо.

Может, и не поймают, но от насмешек все равно не скроешься, а они страшнее кулаков…

Володя шел серединой улицы, зорко поглядывая по сторонам. Он ступал неторопливо и твердо, как человек, уверенный в своей безопасности.

Но улица была пуста.