Оруженосец Кашка

Лишь на следующем квартале он увидел первого местного жителя. Житель этот, лет пяти или шести, в длинных, разлохмаченных внизу штанах и голый до пояса, сидел на верхнем бревне золотистого нового сруба. Он был погружен в мысли.

- Эй! - окликнул Володя. - Ты там что делаешь?

- Сижу, - последовал ответ.

- Высоко там у тебя?

- Ага.

- А дом, где Юрка Перевозчиков живет, тебе видать оттуда?

- Его откуда хочешь видать, - сообщил местный житель. - Вон он, ихний дом, с ведром на трубе.

- Ясно. - Володя направился к дому с ведром на трубе.

- Драться будете? - оживился малыш. Видно, он был в курсе дела.

- Там посмотрим, - откликнулся Володя.

- Я отсюда буду глядеть, - сообщил мальчишка.

Володя двинулся вдоль низкого, сколоченного из березовых жердей забора и неожиданно увидел во дворе Юрку. Тот вытаскивал из сарайчика рогатые деревянные козлы, на которых пилят дрова. Юрка тянул их за «рога», и козлы упирались нестругаными ногами, как живой упрямый козел.

Володя взялся за березовую жердь и махнул через ограду. Юрка воевал со зловредным деревянным зверем и ничего не заметил.

Володя остановился у него за спиной.

- Привет, - сказал он.

Юрка обернулся, медленно разгибаясь и опуская руки. Он заулыбался растерянно и даже виновато.

- Здорово… - наконец ответил он. - Ты как это… не через калитку.

- Да так вот. Через забор, - не отвечая на улыбку, объяснил Володя. - Поговорить надо. Время есть?

- Да… есть…

- Ну вот… Тогда послушай, - начал Володя, старательно подбирая слова. - Я здесь буду жить целый месяц. Драться с вами мне неинтересно. Вас много… Я не боюсь, но получится плохо: вы меня каждый раз станете разделывать так, что будь здоров. Приеду я такой разукрашенный домой… Ну что я нашим ребятам скажу? Они же не поверят, что тут все на одного нападают, потому что они до сих пор про такое свинство не слышали. В общем, если хотите, давайте один на один. По очереди.

Во время этой речи Юрка неуверенно моргал и все время хотел что-то сказать. А когда Володя кончил, он опять растянул в улыбке толстые губы и махнул рукой.

- Да брось ты это… Мы же просто так. Мы сперва не тебя, а Надьку бить хотели, а она повстречалась и разнылась. Говорит, мне от этого приезжего Володьки и так досталось, а тут еще вы. Говорит, заступились бы лучше… Мы и пошли заступаться. Ее-то мы всегда отлупить успеем.

- А за что? - с облегчением спросил Володя.

- За многое, - сказал Юрка и снова яростно вцепился в деревянного зверя.

- Подожди, - вмешался Володя. - Надо набок повернуть, а то не пролезет. Давай… А, черт, по ноге въехало. Вчера этим же местом об ведро треснулся…

Юрка, поднатужившись, притащил березовое бревнышко, принес из сарая пилу. Одну ручку пилы начал приматывать к старой диванной пружине, прибитой к стене.

- Техника, - объяснил он с неловкой усмешкой. - Может, полегче будет.

- Еще не пробовал?

- Не пробовал. Вчера только придумал.

- Ну и плюнь на эту технику. Ничего не выйдет. Я дома тоже устраивал. Все зря.

- Разве у вас дома тоже печка есть?

- Раньше была. Потом новую квартиру получили, с батареями.

- Да еще небось газ? А тут, чтоб обед сварить, и то пилишь, пилишь…

- А ну, давай, - сказал Володя.

Пилили молча. Тайком испытывали силу друг друга. Когда бревно распалось на два чурбака, Юрка заметил:

- А стреляешь ты классно.

«Отстрелялся теперь», - подумал Володя. И сказал:

- Тренировка.

- Долго тренировался?

- С прошлого года… Игра такая была. У нас в квартале три дома, и наш как раз посередине. А из тех домов ребята против нас были. Им между собой надо связь держать, а мы не даем. Тогда они придумали бутылки с записками по ручью пускать. Есть позади домов овражек с ручьем. Сначала еще почтовых голубей посылали, да не вышло, вот они и придумали эти записки. А с нашей стороны к ручью не подойти: берег высокий и скользко. Весна была. Тогда и пришлось нам тренироваться: бутылки в воде расстреливать…

- Ловко, - одобрил Юрка. Покатал ногой березовый чурбак и спросил: - Ты на наших озерах не был?

- Нигде я еще не был…

- Завтра пойдем, - предложил Юрка. - У нас маленький бредешок есть. Он самодельный, из мешковины, да ничего, таскать можно. Караси с тарелку попадаются…

И в эту секунду, наверно, волшебник, который командует временем, сорвал какую-то пружину. Время рванулось и понеслось, как лыжник с трамплина. И когда Володя вспоминал потом Белый Ключ, ему казалось, что все события произошли за один день, только день был долгий. И вспоминалось все не по порядку: стук дождя по перевернутой лодке; костры и маленькие золотые караси; месяц, тоже похожий на золотого карасика; вечерние улицы поселка и стремительный бег по огородам - игра в разведчиков; хохот в полутемном клубе: киномеханик Антипов пустил ленту задом наперед; звонкие удары по мячу; хрипловатый шепот Кольки Пальмина - «граф» рассказывает на сеновале страшную историю… И опять костры, отражение месяца, черные вершины леса…

И Надежда.